Лондон в огне (СИ)

— Так давайте срочно выбираться, — призвала Флоранс. — Перегородку можно сломать?

Это она молодец. Уже отошла от внезапного распрощания с самым главным шпионским звеном, взяла себя в руки.

Лоуд с мальчишкой не сговариваясь, придвинули большой стол к дальней стене.

— Верхняя? — вопросительно бросил мальчишка, запрыгивая на стол.

— Именно, — подтвердила Лоуд, подавая ему стул. — А из вас выйдет толк, юный джентльмен.

И последнему ющецу понятно, что начинать ломать перегородку, усиленную деревянными панелями, лучше по верху. Там она пожиже и сами рейки подцепить можно. Но высоковато. Оборотню пришлось запрыгивать на стол и подставлять на стул еще и табуретку (хорошая, кстати, табуретка, такую и в лодке можно возить. Компактная, изящная, но крепкая. Сядешь, к примеру, рыбу удить…). Холмс не струсил, поднялся еще на ступень, хотя сооружение пьяно покачивалось. Снизу пирамиду подперла Флоранс, навалившись на край стола. Вот, тоже выучка видна…

Юнец отодрал рейку, вторая не поддавалась.

— Держи! — Лоуд подала вверх нож.

— Благодарю, — Холмс с изумлением подхватил немаленький, взявшийся ниоткуда нож, но туповатых расспросов устраивать не стал…

Наверху хрустело, внизу дымило. В вестибюле (что за слово такое, какой припёрок его сочинил?) стихало, но дым так и пер…

Холмс, наконец, отодрал здоровенный кусок штукатурки, осыпал нижних шпионов белой пылью и потеряно поведал:

— Здесь дальше камень. Мы ошиблись, нужно было брать левее…

— Что ты как тупой ющец? — разозлилась Лоуд. — Какой камень?! Глянь: дым утягивает, сквозняк там…

— Взгляните сами, мистер Гише, — мальчишка ухватился за край дыры, повис на руках. Пришлось карабкаться к нему, снизу Флоранс придерживала табуретку и кашляла. Следовало поторапливаться, все-таки дама, возьмет да задохнется. Отвечай потом…

Прикидывая варианты различной ответственности (все удивительно дурные) Лоуд мигом взлетела к дыре. Действительно, камень. Но сбоку-то не камень? Щелочка есть.

— Там за стенкой стоит что-то, — определила опытная оборотень. — Надгробье старинное, ющец его задери? Дырку расширить нужно.

— Вы правы, — мальчишка тоже раскашлялся.

— Возьмите фильтр, — Флоранс умудрилась, не отходя от стола, дотянуться до стопки салфеток и намочить их из кофейника.

— Видишь, некоторые люди головой думают, а не стенки вокруг высматривают, — попеняла Лоуд молодому коллеге. — Рот-нос заткни и представь, что ослеп.

— Ухм, — заверил Холмс, зажимая себе влажной салфеткой нижнюю часть мордоса.

Лоуд трансформировалась (вот очень правильное слово. А то «обратилась», «обратилась». То очень убогонько звучит.) в рыжего мальчишку, сунулась в дыру и надавила лбом на штукатурку в стороне от камня. Стена поддалась. Бурча на царапающиеся щепки, Лоуд протиснулась на свободу, очень постаралась не упасть и уцепилась за опору понадежнее. Ага, статуя, голова лысая, но сидеть на ней можно. В музейном зале было дымновато и темновато, мерцал в пелене дыма единственный двухрожковый светильник, зато в дальнем углу очень весело потрескивало и пылало. О, разгорается потихоньку. Скоро пожарные прикатят, кстати, шлем бы новый…

Оставив нужные мысли на-потом, Лоуд развернулась на скользкой лысине, протянула руку юнцу:

— Цепляйся, выдерну!

— Нет! — твердо отказался воспитанный шмондюк. — Сначала спасем мадам Гише.

— Да я ее в одиночку вообще не подниму, — обиделась Лоуд. — И дыру расширить надо. Не дури!

Мальчишка скрипнул зубами, протянул руку. Затрещала, разламываясь, штукатурка. В момент протаскивания обнаружилось, что парень чертт знает какой длинный. Ну, ничего, весь вытащился, оперся о плечо статуи и немедля сунул мордос в дымящую дыру. Лоуд переместилась к нему, раскорячилась между статуей и проделанным лазом. Ухватились за мягкое, потянули, меховая длинная накидка вполне выдержала груз. Голова мадам Гише, с завязанным кофейной салфеткой рото-носом, показалась в отверстии. Ее тактично протащили в расширившуюся дыру, помогая друг другу и опираясь на изваяние, спустились на пол.

— Удивительное средство спасения, — заметил Холмс, возвращая даме слегка пострадавшие меха.

— А это кто ж такой? — спросила Лоуд, завязывая влажной тряпкой собственный мордос и разглядывая статую — та оказалась вовсе не лысой, а просто в каком-то нелепом гладком шлеме.

— Кажется, Ганнибал, — глухо пояснила Флоранс. — Пытался погубить Рим, но спас нас.

— Что ж, раз на раз не приходится, бывает и спасительство подвернется, — согласилась оборотень. — Если великий человек, так могли бы снарядить как следует. Что это за каска — ухватиться не за что? Пошли, пока тут вовсе не разгорелось…

Шпионы миновали груду камней, (видимо, чрезвычайно исторических), непременные пальмы, и оказались в галерее. Здесь было просторно: одни обломки и труп с замысловато сломанной рукой. Дымный сквозняк клубами проносился по еще недавно роскошному пространству. За разбитыми окнами фасада что-то активно стучало и хлопало, воодушевленно орали команды…

— Это артиллерия, — объяснил Холмс. — Остатки батареи ведут огонь.