Лондон в огне (СИ)

— Мне тоже, — признало Оно. — Жили-жили, и на тебе — явился. Раз Лонгфелло знаешь, так мог бы и того — поумнее быть. Ну, поползли, паренек.

Обреченный визитер сминал коленями ковер, упирался и пытался вырваться, но надо отдать ему должное, вопить не пытался.

— Он джентльмен, — сказала Флоранс, бестрепетно следя за безнадежной борьбой. — Здесь и сейчас возможно иное решение. Прошу вас еще раз оценить ситуацию. И человека. Он может дать слово, что будет молчать.

— Ну, уж не знаю, — проворчало Лоуд, открывая задом дверь в спальню. — Может и джентльмен, но весу в этих костях как у какого фермера. Не будет он молчать. Хотя, между прочим, мне тут пачкать тоже не хочется. Анди меня потом сто лет проклинать будет. А от такого поминания, говорят, икота бывает. Мне тут в пабе рассказывали.

— Эй, длинноногий, готов молчать? — Катрин без всякого восторга глянула в отчаянное лицо мальчишки.

— Никогда! — выдавил тот. — Мой долг как человека и джентльмена… Вы преступники!

— Откуда такая уверенность? — сдержано поинтересовалась Флоранс. — Есть жертвы, свидетели, приговор?

— Нет, но эту даму ищут, — мальчишка указал в сторону Катрин. — Судя по всему, она совершила крайне серьезное преступление. Кроме того, загадка Гринфилдского пустыря…

— Тыкать в дам пальцами — неучтиво. Надеюсь, вы меня простите, если я в столь же откровенном духе заявлю, что нам глубоко наплевать на всякие там загадки пустырей, — резко сказала Флоранс.

— Простите, я далек от мысли проявлять невежливость, — мальчишка с трудом стоял на коленях — Лоуд заставляла его клониться назад, теряя равновесие.

— Речь идет о вашей жизни. Мне не хотелось бы наблюдать как вы умираете. Черт возьми, и это всё из-за крайне нелепого стечения обстоятельств, — бархатный тон Фло убеждал, пожалуй, куда сильнее чем сами слова. — Мы можем прийти к компромиссу?

— К какому? — визитер заворожено смотрел исключительно на Фло.

— Мы вас отпускаем. Под честное слово. Два часа вы анализируете случившееся здесь, приходите в себя, приводите в порядок свой костюм, после чего идете в полицию и рассказываете о случившимся. За это время мы покидаем этот дом, а невиновные хозяева, мебель и ковры не пострадают. Вы тоже сохраните свое горло в целости. Поверьте, мои друзья способны на многое, но крайне далеки от желания наносить вред невинным горожанам, полицейским чинам и прочим честным британцам.

— Даете слово? Я готов поверить леди, — выдохнул мальчишка.

— Несомненно. Слово против слова. Кузен, будь добр отпустить юного джентльмена, — попросила Флоранс.

— Вот нету во мне особой уверенности, — проворчал Л-Бёртон, поднимая юнца на ноги.

— Ну, уж раз такие повадки в вашем Лондоне, можем и попробовать. Но ты, парень, лучше мне в Квебеке не попадайся, — Оно заботливо отряхнуло плечи амнистированного. — Вали отсюда, сопляк. И благодари добрую даму.

— Весьма признателен, — мальчишка сдержанно склонился перед Флоранс и, потирая горло, двинулся к двери. Остановился, вынул карманные часы: — Сейчас без десяти три. Ровно в пять я войду в дверь полиции.

— Весьма похвальная пунктуальность, — улыбнулась Флоранс. — Будьте осмотрительны, мой друг.

Юнец еще раз склонил голову, на этот раз обращаясь к молчащей паре злодеев и нарочито неспешно спустился к входной двери.

— А я бы со всех лап драпанул, — признались из спальни — подпольный артиллерист уже выкатился из-под своего подкроватного убежища.

— Все и драпанем, — буркнула Катрин. — Оно, будь любезно, глянь как сопляк выйдет, и не вздумали ли метнуться наши хозяева за полицией. А то у них сознание малость помрачилось. Дурацкая история. Ладно, экстренно собираемся.

Остатки пожитков мигом закидали в мягкую сумку…

— Э, забаловались мы с джентльменством, — хрюкнуло Оно, наблюдавшее за обстановкой из окна, выходящего на Гринфилд-стрит…

[1] Причины, по которым оборотень предпочитает цитировать «Песнь о Гайавате» непременно в переводе И. Бунина, крайне загадочны.

Глава двенадцатая, Бурая Бесс и архиепископ Кентерберийский готовятся к переговорам, а некий достойный джентльмен теряет свою трубку

…В спину. Сейчас… вот сейчас. Вильям старался не сутулиться — необходимо сохранить остатки достоинства. Сыщик полагал, что ему выстрелят в спину чем-то бесшумным, вроде отравленного дротика из сарбакана или новейшего компактного пневма — столь опытные преступники наверняка разнообразно вооружены. Будет больно или сразу наступит онемение?

…Мысли метались в голове Холмса подобно стае обезумевших кроликов, лестница оказалась бесконечной, а юноша все передвигал и передвигал деревеневшие ноги. Тело не спешило рухнуть и покатиться по ступенькам…

…Прихожая… Значит, не сарбакан. Разумно — громоздкое пальто, которое он так и не удосужился снять, способно послужить недурным доспехом против легкой стрелки. Нож? Или удавка? Хозяин, которого здесь все так многозначительно именуют «сквайром», сейчас шагнет сзади…