Лондон в огне

— Скорее всего, мелкий служащий, — предположил Хэксби. — Когда он ушел, я расспросил о нем господина Фревина, секретаря капитула: молодой человек говорил с ним. Господин Фревин ответил, что он приходил осмотреть собор по поручению лорда Арлингтона. — Правая рука Хэксби задрожала, и он поспешил спрятать ее в карман. — Однако он ушел так быстро, что почти ничего не увидел. Господин Фревин считает, что этого «инспектора» прислали только для того, чтобы мы работали на совесть и помнили, что на нас обращено внимание и короля, и всего двора.

— Господин Хэксби! — Рен поднял голову, и его взгляд остановился на Кэт. Доктор нахмурился. — Если у вас найдется минутка, будьте любезны, взгляните на эти подсчеты.

Кэт дали понять, что в ее услугах не нуждаются. Сделав книксен, девушка вышла из комнаты. Она отнесла плащ на чердак, который делила с Марджери, и вернулась к своим послеполуденным обязанностям. Весь остаток дня она ходила точно оглушенная и только потом поняла, что это неприятное ощущение — предвестник страха. За обедом, когда Джон спросил, пойдет ли «Джейн» на гулянье в день лорд-мэра — праздник для всех горожан, выпадавший на следующий месяц, — Кэт сердито рявкнула в ответ: хотя Джон не говорил о своих чувствах прямо, парень явно надеялся, что она выразит желание провести этот день с ним.

— Вот гордячка, — пробормотала Марджери, а госпожа Ноксон велела всем троим обедать молча, если они не в состоянии разговаривать друг с другом любезно, как подобает добрым христианам.

Кэт не терпелось расспросить Хэксби поподробнее. Но они с доктором Реном всю вторую половину дня были заняты работой. Только после шести Кэт услышала, как Хэксби спускается по лестнице. Она выбежала в холл, спеша перехватить чертежника прежде, чем тот выйдет за дверь.

— Сэр, пожалуйста, можно вас на пару слов?

Хэксби склонился над ней, его седые волосы свисали по обе стороны худого лица, будто две половины занавеса.

— Слушаю, моя дорогая.

Чертежник в первый раз обратился к ней «моя дорогая». Уже много лет Кэт никто так не называл, даже бедный Джем, и ее это смутило.

— Мужчина, сэр… — начала девушка. — Тот, который заинтересовался плащом. Как он выглядел?

— Как выглядел? Обычный молодой человек. Среднего роста. Худой как жердь.

— А во что он был одет?

— Не припоминаю, хотя погодите — ах да, он был в зеленом. Я обратил внимание на этот цвет, потому что во времена лорд-протектора подобный наряд считался бы чересчур ярким для секретаря в Уайтхолле. Я тогда служил главным чертежником у генерального инспектора.

Губы Кэт шевельнулись, однако слова прозвучали чуть слышно:

— Зеленый камзол?

— Да, именно. А почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно. Этот случай показался мне странным. — Кэт помедлила, но все же решилась поделиться с Хэксби некоторыми подробностями: — Джон видел во дворе молодого человека в зеленом камзоле.

Хэксби пожал плечами и поправил собственный плащ.

— И что же в этом необычного? Многие мужчины носят зеленые камзолы, особенно легкомысленные юнцы. Я бы на вашем месте не тревожился понапрасну. — Хэксби шагнул к двери и вдруг замер. — Хочу вам предложить… вернее, попросить… Окажите мне услугу.

Чертежник поглядел на нее с улыбкой и облизнул губы. Кэт отступила на шаг. В голове пронеслось: «О нет, и господин Хэксби туда же!»

— Помните, вы на днях помогали мне с работой?

У Кэт гора с плеч свалилась.

— Да, сэр.

— Я подумал… если договорюсь с госпожой Ноксон, вы согласны помогать мне и дальше?

— Да, конечно, сэр.

Кэт сглотнула ком в горле.

— Будете писать под мою диктовку. Иногда. Вам ведь известно, что значит «диктовать»?

— Да, сэр. Вы будете говорить, а я — записывать ваши слова.

Хэксби нахмурился, и она поняла, что снова допустила ошибку.

— Вы полны сюрпризов, Джейн.

Когда господин Хэксби ушел, Кэт некоторое время стояла в коридоре. Ее била дрожь. Еще утром предложение чертежника привело бы ее в восторг, и даже сейчас Кэт была польщена: оценив ее работу, господин Хэксби обратился к ней снова.

Но теперь радоваться ей мешал страх.

Тощий молодой человек в зеленом камзоле шел за Джоном, когда тот забрал сундук Джема в Барнабас-плейс. А теперь выясняется, что в соборе Святого Павла ее плащ привлек внимание мужчины, которого описывают точно так же, и он служит у лорда Арлингтона.

По законам логики из перечисленных фактов не следует, что речь идет об одном и том же тощем молодом человеке.

Но если вдруг… Разве у него были основания заключить, что в павильоне во дворе Дома конвокаций висел именно ее плащ — вернее, плащ, который она украла? В Барнабас-плейс ему об этом предмете одежды рассказать не могли — там о нем не знал никто, кроме покойного Джема.

Но молодой человек узнал плащ и объявил его своим. Самое очевидное и простое объяснение — он говорил правду.

Выходит, секретарь лорда Арлингтона, приходивший во двор Дома конвокаций, — не кто иной, как мужчина, которого Кэт укусила за руку в ночь, когда Пожар погубил собор Святого Павла. По всей вероятности, и Джон, и Хэксби говорили о том самом тощем молодом человеке в зеленом камзоле, который оттащил Кэт от горевшего собора.