Лондон в огне

Она провела меня внутрь, и мы вошли в комнату на первом этаже площадью меньше шести квадратных футов. Единственное окошко было крошечным, вместо стекла к раме прибита тряпка. К моему огромному облегчению, я сразу разглядел в полутьме отца — он сидел на полу, прислонившись к стене. Рядом с ним расположился второй мужчина — ему отняли правую ногу ниже колена, и вместо нее он носил деревяшку.

При моем появлении отец прищурился и устремил взгляд на меня.

— Джеймс, где тебя носило? — капризным тоном поинтересовался он. — Тебе давно уже следовало прийти. Этого джентльмена зовут Сэмюэл. Мы с ним обсуждаем возможную природу Армагеддона, и наша беседа дала бы тебе много пищи для размышлений.

— Все хорошо? — шепотом спросила Маргарет.

— Кстати, о пище, — тем же недовольным тоном продолжил батюшка. — Должен заметить, я проголодался.

— Пока тебя не было, никто не приходил, — ответил Сэм.

— В Бараньем переулке мы повстречались со Скалой и капитаном Бойдом, — сказала Маргарет. — Господин Марвуд отдал им свой кошелек.

— Досадно. Однако решение мудрое.

Моряк устремил на меня пристальный взгляд. Постепенно мои глаза привыкали к полумраку. Я разглядел длинный кинжал без ножен, лежавший на полу рядом с мужчиной. С другой стороны я заметил выглядывавший из-под складок камзола пистолет, — видимо, он у хозяина всегда под рукой. Неподалеку стояла небольшая глиняная бутылка.

— Спасибо, что были так добры к моему отцу, сэр.

— А я благодарю вас за то, что вы были добры к моей жене.

Я представлял себе мужа Маргарет этаким затравленным зверем и опустившимся пьяницей, во всем зависящим от жены. Но хотя Сэмюэл Уизердин действительно был калекой, да и спиртным наверняка злоупотреблял, этого человека язык не поворачивался назвать жалким.

— Заберите его отсюда побыстрее, — обратился он ко мне. — Здесь не место для старика. Тем более для такого.

Я спросил у отца:

— Вы можете ходить, сэр?

Батюшка удивленно взглянул на меня:

— Разумеется. Скоро ужин?

— Без поддержки — нет, — ответил мне Сэм. — Он то ли вывихнул, то ли растянул левую ногу. Но вместе с Маргарет вы уж как-нибудь доведете его до Флит-стрит, а там поблизости непременно найдется наемный экипаж или портшез. Я пойду с вами — на всякий случай.

— Я не хочу уходить, — возмутился батюшка. — Наша дискуссия еще не окончена. И велите подать ужин.

— Побеседуем в другой раз, сэр, — ответил Сэм, и его голос зазвучал намного мягче. — Если окажете мне любезность.

Батюшка просиял:

— Будем петь псалмы.

— Да, сэр.

Маргарет помогла мужу встать и дала ему костыль. Сэмюэл убрал пистолет в карман длинного камзола и сунул кинжал за пояс.

Мы вышли из дома, Сэмюэл подпрыгивающей походкой следовал за нами. Он оказался на удивление проворен и даже с костылем быстро обогнал бы нас, если бы захотел. Даже не пытаясь облегчить нам задачу, уставший батюшка навалился и на Маргарет, и на меня и вскрикивал каждый раз, когда обо что-то задевал поврежденной ногой. А в конце процессии брел малыш и сосал пальцы, тщетно надеясь таким образом заглушить голод.

Обратно к Флит-стрит мы пошли другим, коротким путем. Никто нас не останавливал, хотя взглядами провожали многие. Возможно, здешних обитателей сдерживало присутствие Сэма или по Эльзасу уже разнеслась молва, что мы сполна расплатились с громилами из Бараньего переулка.

Впервые в жизни шум, доносившийся с Флит-стрит, прозвучал для меня слаще райской музыки. Волоча на себе батюшку, мы с Маргарет дотащились до угла. Сэмюэл держался позади, на безопасном расстоянии в тридцать ярдов от границы Эльзаса.

Увидев знакомую улицу, старик оживился. Я прислонил его к стене и оставил под присмотром Маргарет. До Савоя отсюда недалеко, но я сомневался, что батюшка осилит этот короткий путь даже с нашей помощью. Я стал оглядываться по сторонам, высматривая свободный наемный экипаж или портшез. Чтобы расплатиться за поездку, придется выпрашивать у Ньюкомбов денег взаймы.

А у меня за спиной отец вдруг разговорился.

— Видите ли, милочка, Лондон ничем не лучше Гоморры, он наследник содомского Пятиградия, средоточие роскоши и греха, — объяснял батюшка Маргарет. — Том Ловетт был прав. Этому порочному месту недолго осталось. Господь разрушит его.

Я стремительно обернулся:

— Что вы сказали? Какой Том?

Батюшка поглядел на меня слезящимися глазами:

— Том Ловетт. Говорит, на этот раз огнем и серой дело не обойдется. Очень набожный человек, хоть и несколько грубоватый.

— Не знал, что вы с ним знакомы, сэр.

— Том — один из тех, кто спасся. В былые времена я иногда видел его на собраниях. Мы собирались на Уотлинг-стрит, в двух шагах от его дома на Боу-лейн. Том говорит, что нынешний король вернулся ненадолго. Рано или поздно Господь низвергнет его. Карл отправится той же дорогой, что и его отец, кровавый король.

Я слышал слова отца, но не сразу осознал их смысл.

— Вы хотите сказать, что встречали Тома Ловетта недавно? После Реставрации?

Внимание батюшки отвлекли две ярко накрашенные продажные женщины, высматривавшие в толпе клиентов.