Лондонские хроники

Мое сердцебиение мгновенно участилось, и пришлось зажмуриться, чтобы не схватиться своими грязными руками за края его серого жилета и не притянуть его к себе.

Потому что мы были одни. Все находились в своих комнатах, остались только мы вдвоем. Такие моменты случались слишком редко.

– Ты помнишь тот день, когда сундук свалился через купол? – тихо спросил Томас, еще больше привлекая мое внимание к его губам.

– Да, я тоже об этом подумала раньше, – призналась я и подняла подбородок, чтобы приблизиться к нему. Он тоже наклонился ко мне, коснулся своими длинными пальцами моей спины, из-за чего я окончательно потеряла голову.

– Ужасный был день, – добавила я, подумав, что необычайно устала тогда, ведь он оставил меня одну и ушел учить детей.

На следующий день мы впервые по-настоящему поругались.

– Ты, наверное, запомнила его иначе, чем я, – пробормотал Томас совсем близко, и я сглотнула от покалывания, которое повергло мое тело в смятение. Он ласково убрал с моего лба мокрую прядь волос.

– Это был день, когда закончилась жизнь многих книг, – произнесла я, и Томас, смеясь, приложил свой лоб к моему.

– Это был день, когда я понял, кто ты, – с улыбкой объяснил он и наконец наклонил голову, чтобы поцеловать меня.

В одно мгновение я растаяла в его руках, не ощущая ничего, кроме нежного давления его нижней губы и слишком быстрого биения моего сердца.

Я любила его поцелуи, не могла насытиться ими и тут же теряла рассудок. Когда он целовал меня, то мог заставить сделать все, что угодно. Даже поход в архив он выкупил у меня таким способом, негодник.

Тихое хихиканье коснулось моего уха, и Томас прервал поцелуй. Слишком рано.

Растерянно моргая, я бросила взгляд через плечо и только сейчас увидела, как Фэнни и Мэрион быстро закрыли за собой дверь. За нами наблюдали.

Но, к сожалению, не только они. Потому что рядом с нами на лестничной площадке кто-то громко кашлянул.

Мы обернулись, и ужас пронзил меня, когда я обнаружила отца Томаса, угрюмо смотревшего на нас темными глазами.

Мы тут же оторвались друг от друга, и я резко отошла назад, открыв рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыла его, когда мне не пришло в голову ничего умного.

Томас выпрямился, поправил жилет и перевел взгляд на отца.

– Отец, – сдержанно произнес он, и тот поднялся по последним ступеням к нам.

– Мисс Крамб, не стоит ли вам переодеться? – пробормотал Гидеон Рид, не отрывая взгляда от сына, и я криво улыбнулась.

Он хотел, чтобы я ушла, и он смог поговорить с Томасом. Ведь ему не велели идти переодеваться.

Я сделала реверанс вновь до того, как поняла, насколько нелепо это должно было выглядеть, и нерешительно отступила назад.

Томас не смотрел на меня, так что я не смогла убедиться, что все в порядке, чтобы оставить его здесь одного, так что прокралась прямо к комнате Фэнни и Мэрион, которые открыли мне сразу же, как только я коснулась ручки.

– Ты помог, – услышала я хриплый голос Гидеона Рида и последующее тихое фырканье Томаса.

– Естественно, я помог, – ответил мой жених, и я заметила, как он берет себя в руки, чтобы сохранить спокойствие.

Я намеренно медленно вошла в комнату, не обращая внимания на знаки, которые Фэнни и Мэрион пытались мне дать, и не закрывая за собой дверь полностью, чтобы все же понять, о чем говорят в коридоре.

– И твоя девушка тоже, – заметил Гидеон Рид, и мне стало очень жаль, что нельзя увидеть выражение лица Томаса.

Мое сердце колотилось от волнения так громко, что я боялась не уследить за голосами.

– Она нечто особенное, – ответил Томас, и Мэрион рядом со мной издала писк.

Гидеон Рид разразился хрюкающим смехом. Через крошечную щель в двери я увидела, как он положил руку на плечо Томасу.

– Хорошая девушка, – сказал он, и двое мужчин кивнули друг другу, а затем, тяжело шагая, Гидеон исчез из поля моего зрения.

Я тихонько закрыла дверь и, глубоко выдохнув, прислонилась к ней спиной. Какой странный разговор, и тем не менее я тоже почувствовала, что все удалось. Гидеон Рид признал Томаса частью семьи и назвал меня хорошей девушкой.

Смех прокатился по моему горлу, и я отдалась ему, хотя Фэнни и Мэрион, должно быть, посчитали меня совершенно сумасшедшей. Что еще я могла делать? Был сочельник, я словесно напала на своего будущего свекра, помогла починить крышу сарая, а потом растворилась в поцелуе. Я промокла, замерзла, волосы торчали во все стороны, руки были испачканы в чем-то, о чем лучше не думать, а ноги так устали, что грозили подогнуться подо мной. Но я была счастлива.

– Что случилось? – осмелилась спросить Мэрион, а Фэнни нервно заламывала пальцы.

– Они помирились? – поинтересовалась она, и я пожала плечами.

– Очень на это надеюсь.

Потому что в таком случае это означало, что мы наконец-то смогли бы пожениться.

Стук в дверь заставил нас всех троих вздрогнуть, и я прямо таки отпрыгнула от двери, настолько была напугана внезапным шумом.

– Девочки? – мы услышали голос миссис Рид через дверь, и Мэрион тут же открыла ей. Энн Рид стояла с наполненной миской для умывания и переводила взгляд с одного лица на другое.