Лондонские тайны

— Надо отомстить! — вскрикнул он. — Я знаю, кто угрожает ей. — Вейт-Манор… Пей друг! Пей, О'Брин! Ты еще не все знаешь.

Энджус был бледен.

— Налей себе сам, — продолжал он, принуждая себя улыбнуться, у меня дрожат руки. Налей и мне. Хочешь знать, что было на Смитфильдском рынке? Года три тому назад, в газетах толковали о беглецах из Ботани-бея, в том числе и о тебе. Сестра забеременела немного спустя. В журналах опять заговорили о беглецах и кто-то распустил слухи о твоих прежних отношениях с Мери, и что ты видишься с ней. Вейт-Манор с жадностью собирал всю эту клевету. Когда Мери родила, он долго рассматривал ребенка и с угрозами кричал, что он похож на тебя.

— На меня!

— Да. Не забывай, как тебя любила Мери. Ужасные подозрения овладели Годфреем и он отнял ребенка у матери. Бедная сестра поправилась и напрасно просила, умоляла, чтобы ей показали ребенка, так что она стала думать, будто он умер. Наконец, Годфрей явился к ней, Патерсон нес за ним колыбель. Она была счастлива!.. Но Годфрей грубо остановил ее и сказал:

— Миледи! Это ваше, но не мое дитя.

Мери изумленно и испуганно посмотрела на него.

— Смейте сказать мне, — с яростью продолжал он, — что это дитя не похоже на него!

— На кого, Бога ради?

— На Ферджуса О’Брина, конечно.

— На Ферджуса! — вскрикнула Мери с радостью.

— Это погубило ее, потому что Годфрей принял это за признание. — Он побледнел от ярости.

— Милорд, пощадите ваше дитя! — умоляла Мери, пав на колени.

Годфрей злобно улыбнулся.

— Мое дитя? — с горькой иронией повторил он. — Мне кажется, что я был бы вашим рабом, если бы этот ребенок был мой.

Сестра стала было клясться в невиновности, но Годфрей грубо прервал ее:

— Посмотрите на ребенка, миледи, посмотрите и насмотритесь хорошенько, потому что вы видите его в последний раз.

Мери просила, плакала, умоляла, обнимала колена своего мучителя. Вейт-Манору эта унизительная сцена доставляла удовольствие, он старался продлить ее. Наконец, по его знаку, Патерсон унес ребенка.

Мери почти без чувств упала на кровать. Вейт-Манор грубо приказал ей встать. Она повиновалась и пошла за ним.

Глава сорок вторая ЖЕНЩИНА В ТРИ ШИЛЛИНГА

Когда они вышли на двор, Патерсон подал Годфрею веревку.

Энджус замолчал.

— Продолжай, мой друг, что он сделал?

— Что сделал? О, если бы я был там!

Мак-Ферлэн глухо застонал.

Мери стояла перед Вейт-Манором, бледная, трепещущая, беззащитная. Он насильно поставил ее на колени на крыльце. Потом… потом накинул ей веревку на шею и громко спросил:

— Кто из вас хочет купить эту женщину?

Никто из собранных на дворе слуг не откликнулся.

Энджус едва сдерживал гнев при этом воспоминании. О'Брин невольно встал.

— О!.. Теперь я клянусь мстить этому человеку, беспощадно мстить…

— Благодарю, друг!

— Никакого сомнения, — продолжал Энджус, — что Вейт-Манор сам не верил своим словам. Но его бесило то, что она не забыла тебя. Чтобы удовлетворить безумный гнев, он решил прибегнуть к старинному обычаю, который может существовать только в одной Англии. Он хотел продать ее, обвинение в неверности давало ему право.

— Кто хочет купить эту женщину? — повторил Вейт-Манор.

Никто не ответил. Мери, бледная, стояла на коленях.

— Прочь же с дороги! Я продам ее на рынке, — гневно зарычал он.

Годфрей повел сестру на Смитфильдский рынок. Вокруг него собралась толпа. Зрелище для нее было любопытное!

— Эта женщина продается, — кричал он. — Три шиллинга!

И вдруг из толпы раздался громкий и звучный голос:

— Я покупаю эту женщину. Пропустите.

Это был молодой человек в платье скотника. Годфрей смутился при виде его и хотел уйти. Но тот остановил. В Лондоне я узнал после, что это был Бриан Ленчестер, младший брат Годфрея. Бриан вырвал веревку из рук Годфрея и, поддерживая одной рукой плачущую и обессилевшую Мери, другой рукой бросил Годфрею в лицо горсть медных монет со словами:

— Вот ваши деньги, благородный граф Вейт-Манор!

Громкие возгласы всей толпы одобрили поступок молодого человека.

Вейт-Манор стоял как пораженный громом. Народ расступился перед мнимым скотником, сомкнулся вокруг Бриана, лицо которого исказилось от бессильной ярости.

— Но Мери, Мери?

— Бриан усадил ее в карету и отвез к одной доброй старушке. Он не богат, но, несмотря на это, часто помогал моей бедной сестре. Да благословит его Бог! Остальное ты знаешь.

— Мщение, мщение и мщение!.. Теперь выслушай, Энджус, и мою тайну. Тебе открою ее первому.

Глава сорок третья БРАТЬЯ

Читателям известно, что поиски Бриана Ленчестера на Вимпольской улице были совершенно напрасны.

Спустя полчаса, к дому Вейт-Манора подъехала наемная коляска, из которой вышел Бриан Ленчестер, Он позвонил. Отворивший ему грум невольно попятился назад.

— Доложи его сиятельству, графу Вейт-Манору, — с повелительным спокойствием приказал Бриан, — что Бриан Ленчестер желает видеть его сиятельство.

Грум был в нерешительности. Однако повиновался, когда Бриан повторил приказание.