Лондонцы

Вопреки окружающему ее мраку и тревожному ожиданию конца света Кейт не пала духом перед лицом надвигающейся катастрофы, а, напротив, испытывала огромную радость и душевный подъем. Дело было в том, что Тоби сделал ей предложение и она, не раздумывая ни секунды, согласилась стать его женой.

Неделю спустя, немногим более четверти века после того, как Карла призвали в кайзеровскую армию, Европа вновь оказалась ввергнутой в кровавую бойню. Премьер-министр высоким пронзительным голосом недвусмысленно объявил по радио: «Наша страна находится в состоянии войны с Германией. Мы готовы!»

А где-то в Блэкхите кое-кому захотелось продемонстрировать свое отношение к немцам. В пять часов пополудни, едва Карл Фойт подумал, что пора закрывать книжный магазин, кто-то швырнул в окно камень. На картонке, привязанной к кирпичу, кроваво-красными буквами было написано: «Убирайся вон из Англии, германская свинья! Иначе мы затравим тебя!»

Глава 7

— Нужно вызвать полицию! — сказала сидящая напротив отца за кухонным столом Кейт часом позже. Она была бледна как мел и все еще не верила, что такое возможно. — Полиция выяснит, чьих это рук дело! Виновного арестуют! Полиция…

— Полиция и пальцем не пошевелит, — обреченно сказал Карл, и у Кейт перехватило дыхание, словно от удара в солнечное сплетение. — Британия объявила Германии войну, а я — немец. В участке меня вежливо выслушают, но никаких мер не предпримут. В душе полицейские симпатизируют тому, кто швырнул в меня камень.

— Не могу в это поверить, — отрешенно глядя сквозь него, произнесла Кейт, хотя, к своему ужасу, сама почувствовала, что это звучит неубедительно.

Карл потер ладонью глаза.

— Тебе пора спуститься с облаков, в которых ты витаешь с тех пор, как познакомилась с Тоби. Правительство Великобритании считает меня подданным враждебного государства. Меня должны интернировать.

— Интернировать? — уставилась на него Кейт. — Как это понимать? Тебя поместят в лагерь? Но ведь ты здесь живешь уже двадцать лет, папа! Неужели ты можешь подумать, что тебя арестуют? — Голос ее дрожал от волнения.

— А что в этом странного? — спокойно спросил Карл, глядя ей в глаза. — Такое уже однажды со мной случалось.

— Но тогда все было совсем иначе! — Кейт вскочила из-за стола и случайно задела чашку с чаем. Она со стуком упала на блюдце, горячий чай вылился на скатерть и стал стекать на пол. Но ни Карл, ни Кейт не обратили на это внимания.

— Тогда ты был военнопленным, солдатом германской армии. А теперь ты не солдат, Англия стала твоим домом, ты такой же англичанин, как Ниббс, Коллинз или Чарли Робсон.

Карл невольно улыбнулся, хотя предмет их спора и не располагал к этому.

— Так считаешь ты, моя дорогая, но соседи думают иначе! Ведь исключили же меня из крикетной команды. Точно так же относится ко мне и правительство Англии. — Горькая улыбка исчезла с его лица. — Нужно смотреть правде в глаза, дочка! Будем готовиться к худшему. Я до сих пор не вмешивался в твою личную жизнь, но теперь вынужден задать тебе один очень личный вопрос.

Кейт замерла, не представляя, о чем хочет спросить ее отец.

Уставившись на нее немигающим взглядом, Карл произнес:

— Может ли случиться, что вы с Тоби поженитесь?

Чай все еще капал на пол, у ног Кейт образовалась лужица.

— Я… Мы…

— Я должен это знать, дорогая! Если это возможно, я буду за тебя спокоен, как бы долго ни продолжалась война и меня ни держали в лагере. Я буду знать, что о тебе есть кому позаботиться. Ты меня понимаешь?

— Да, папа! — Кейт вцепилась в край стола. Отца вот-вот куда-то увезут, возможно, в ближайшее время. Как подданного враждебного государства его интернируют. И он волнуется, что тогда она останется совсем одна и ей не на кого будет опереться: ведь родственников у них нет.

— Тоби сделал мне предложение, — сказала она, желая успокоить отца. Ей хотелось добавить, что они до сих пор не помолвлены только потому, что она пока не готова к встрече с его дедом. Но тогда пришлось бы объяснять ее опасения, а это принесло бы Карлу новую боль.

Плечи отца опустились, он вздохнул с облегчением, и Кейт поняла, что не сможет рассказать ему о болезненных предрассудках Харви-старшего. Ей также впервые пришло в голову, что Тоби вряд ли удастся уговорить деда принять немку в качестве невестки. Если он не сумел настоять на своем за минувшие месяцы, то теперь уж точно любая попытка что-то растолковать упрямому деду обречена на неудачу.

— В таком случае поговори с Тоби, попробуй объяснить ему ситуацию.

Он взял со стола чашки и блюдца и понес их к раковине.

— Когда он узнает, что ты можешь остаться совершенно одна, он, возможно, поймет, насколько важно, чтобы вы скорее поженились. — Карл поставил посуду в раковину. — Будем считать, что одна проблема решена.

Кейт не осмелилась его разочаровать.

— Остается лишь спокойно обсудить остальные вопросы. — Он обернулся к дочери и, натянуто улыбнувшись, заметил: — Может статься, что мне повезет и вместо лагеря меня отправят в ополчение.