Лопатка

Я судил Юру с высоты своей личности. Другие студенты, стоявшие в очереди, плохо понимали его по другим причинам. Если у кого-то из них и болела голова, то от продолжительного визита в пивную накануне, но никак не от работы над книгой.

Я, между тем, одобрительно хмыкал и замечал:

- Это очень хорошо, Юра, что ты успеваешь сделать больше, чем требуется по программе. Зайковский обязательно отметит твое рвение. Тут уж Юра просто таял от похвалы, но всё-таки находил в себе силы пробормотать сквозь улыбку:

- Зайковский-то Зайковским... Мне ведь самому интересно.

Тут уж я ничего не говорил - оставалось только развести руками. К тому же и очередь доходила до меня, и пора было свысока приказать буфетчице:

- Будьте любезны, маленький двойной без сахара.

И, ни на кого не глядя, лишь мельком кивая знакомым, отойти с чашечкой к окну. Юра сам потом ко мне прибьётся, чтобы продолжить разговор о милом его сердцу Филдинге.

И вот тут-то, когда от соседнего столика окликнут: Игорь, а что ты вчера из Европы так рано ушёл? - будет случай кивком прервать его - Извини, Юра выразить на лице крайнюю скуку, и, словно с великим трудом удержав челюсти от зевка, ответить:

- Да уже, честно говоря, надоело там. Каждый вечер одно и то же. Меня что-то в сон потянуло...

Никому не обязательно знать, что из гостиницы Европейская я вчера ретировался, чтобы сберечь последние копейки на хлеб и кефир до стипендии. Более того - никто этого и не заподозрит, ибо именно я вчера с великолепной небрежностью заказал на всех круг бурого медведя и не стал дожидаться, когда кто-то закажет следующий.

Кто же после этого не оценит пропасть между мною и Юрой! Кроме самого Юры, конечно.

Глава третья.

История объекта Лопатка

Лет за тридцать до появления на острове Лопатка Игоря Кригера, сержанта Подопригоры и старпома Саши на него высадился отряд электроразведки.

Геофизиков с аппаратурой, палатками и гитарой высадил на остров вертолёт Ми-4". Вертолёт улетел, а среди груды вьючных ящиков, брезентовых чехлов и алюминиевых футляров на траве широкой поляны остались четверо по-городскому белолицых мужчин и одна женщина с волосами, по моде уложенными на затылке в тугой узел. Поляна была сплошь желта от одуванчиков, с опушки одуряюще пахло цветущим багульником, а солнце пригревало так, что хоть скидывай штормовки и беги на галечный пляж за загаром. Благо под морским ветерком комары вели себя по-божески - это в глубине острова, в болотистых распадках и на голых хребтах, где отряду и предстояло пробивать свои профили, без флакона Дэты от костра лучше было не отходить.

Через три с половиной месяца вертолёт забрал с той же поляны четверых похудевших, почерневших и обросших клочковатыми бородами мужиков и одну повязанную платком бабу. Перед посадкой вертолёта поляну пришлось расчищать от снега. Холода наступили так внезапно, что берёзы не успели облететь и теперь светили из-под снежных шапок чистою золотою желтизной. Стланик на сопках лёг. В самую ясную погоду по горизонту угрожающе бродили шквальные облачка. Одно радовало: не надо было больше заботиться о Дэте.

Ещё через три недели отмывшийся, побрившийся и уже слегка отъевшийся начальник отряда Коля Макавеев представил директору института аккуратно перепечатанный на машинке и снабжённый графиками и схемами отчёт. Из отчёта явственно следовало, что запасы редкоземельных металлов на острове имеют промышленное значение и подлежат скорейшей разработке, как того требуют интересы сразу нескольких стратегических отраслей. Старший геофизик Малкин, весь сезон и все прошлые сезоны бывший Колиным закадычнейшим другом, очень быстро защитил на этом материале кандидатскую диссертацию и, никто глазом моргнуть не успел, в одночасье оказался двумя должностными ступеньками выше своего бывшего шефа. И теперь не только Коля - который в последующие поля так и ездил простым начальником отряда - но и геофизики поопытнее его стучались, прежде чем войти в кабинет товарища Малкина, и обращались к нему уважительно по имени и отчеству.

Между тем сведения об итогах необычайно результативного полевого сезона на острове Лопатке поднимались по инстанциям всё выше, постепенно худея, теряя синьки и кальки, но зато обрастая резолюциями. Наконец, обернувшись докладной запиской министра геологии по поручению Совета Министров, они получили самую краткую, но и самую весомую резолюцию - резолюцию ЦК. Тогда началось обратное движение, уже в виде приказов от вышестоящих начальников нижестоящим.

Года через два после достопамятного приземления вертолёта на поляну с одуванчиками к острову подошёл самый настоящий десантный корабль. Вместо танков и самоходных орудий он привёз несколько карьерных самосвалов и артель гражданских, но по-солдатски неприхотливых людей, среди которых, помимо водителей, бульдозеристов, маркшейдера и геолога были повар и освобождённый секретарь партийной организации. Так началась эра старательского освоения острова.