Лопе Де Агирре, князь свободы

Нам попадаются только брошенные селения, вся округа прослышала о злодеянии Гарсии де Арсе, жители в страхе бегут, дочке моей Эльвире не нравится ночевать в этих пустых домах, которые пахнут призраками, а в одном мы даже нашли мертвого младенца. Пройдя еще несколько лиг вниз по реке, мы начали встречать мирно настроенных людей, индейцы здешних земель, носящих название Карари, меняют нам полные каноэ рыбы на ножи и зеркальца, а Торральбе даже подарили красивого разноцветного попугая. Губернатор Урсуа, с головой ушедший в любовные забавы с доньей Инес, к тому же время от времени дрожащий в ознобе лихорадки-куартаны, погрузился в меланхолию и пренебрегает своими обязанностями; вместо того чтобы взять проводников, знающих местность, упрямо слушает вранье бразильских индейцев, которых он притащил с собой из Перу, или того хуже — чушь, которую плетет матрос Алонсо Эстебан, восемнадцать лет назад проделавший этот путь вместе с первопроходцем Орельяной (передряги, выпавшие на нашу долю, похоже, окончательно лишили его рассудка), Алонсо Эстебан каждый день возвещает, что вот-вот появится страна Омагуас, поя на плоту, приветствует кайманов, словно своих старинных знакомых, а то запросто разговаривает со звездами. Алькальд Алонсо де Монтойя, который не по доброй воле отправился с нами, пытается еще раз взбунтоваться, оторваться от нас и со своими людьми вернуться назад, в Санта-Крус-де-Капоковар, до которого пятьсот лиг; разумеется, губернатор Урсуа не дает ему это сделать, снова заковывает его в кандалы, а на шею надевает позорный ошейник, его сторонников он сажает на весла того судна, где плывет донья Инес; доброе сердце губернатора не позволяет ему убить Монтойю с дружками, что на его месте сделал бы я, дабы они сами меня не прикончили, как, без всяких сомнений, прикончат они тебя, Педро де Урсуа, если небу будет угодно. Там мы добираемся до земли Маникури, и тут у нас тонет последняя бригантина, остаются всего две плоскодонки, потому что третья прогнила, едва мы отплыли от острова Гарсии де Арсе, остальная наша флотилия — плоты и пироги как у индейцев; губернатор Урсуа назначил отца Алонсо де Энао викарием и судьей на все время плаванья и еще раз подтвердил свое обещание сделать его епископом страны Омагуас, другой наш священник, Педро де Портильо, впал в агонию от лихорадки и от досады, и нынче ночью мы предадим его земле, дабы он вручил свою душу Творцу.