Лора

Мне почему-то представлялось, что женщины наших предков, воинственных кроманьонцев, победивших неандертальцев и расчистивших для себя жизненные пространства средней Европы, были именно такими. Думаю, это были мускулистые мужчины в шкурах, с копьями в жилистых руках и невысокие, крепко сбитые женщины с пристальным взглядом зеленых глаз и готовностью пробивать себе и своему потомству дорогу в будущие века.

Мускулистым я тогда еще не был, но быстро бегал, неплохо плавал, что-то умел на турнике. Но точно не представлял из себя обладателя звериной силы. Когда нужна была помощь с раненым, необходимость что-то принести, передвинуть в нашей «клинике» Лора делала это уверенно, без кривлянья и деланных сверхусилий.

Винтовку она носила спереди, как делали это наши бойцы. Только в грузовике перекидывала ее на спину, ремнем наискосок. Ей не надо было привыкать к оружию, стрельбой она занималась несколько лет и все основы это мужского дела были для нее пройденным этапом. Поначалу мне было не по себе, когда я видел ее в полном снаряжении перед погрузкой в грузовик. Винтовка, бинокль, подсумки с патронами, фляга, паек на двое суток, пакет памперсов, одеяло, еще сумка с разными необходимыми мелочами составляли внушительный груз килограммов в десять-двенадцать. Потом я понял, что это для нее не подвиг самоотречения, а понятная и привычная работа. Ребята помогали ей с погрузкой и выгрузкой. Но на марше к снайперской позиции все это она несла сама.

…Море сейчас было таким же, как и в те дни, что мы с Лорой провели на Адриатике тогда, почти тридцать лет назад. Чаек было немного, ветер был сильный и прохладный. Он составлял редкое сочетание с все еще горячим осенним солнцем и как бы напоминал, что тепло жизни и холод смерти всегда рядом.

Планы на отпуск появились у нас спустя два-три месяца после первой ночи близости. Она не была на теплом море никогда, только на Балтике, которая запомнилась ей низкими серыми облаками и холодными брызгами с пирса. Как же мы мечтали о море!

Отпуск в отряде причитался тем, кто «отвоевал» не менее шести месяцев. За каждые шесть месяцев – шесть дней отпуска. Ветераны уже после года своей войны могли ездить на хорватскую Адриатику каждые две-три недели на два-три дня. Один день уходил на дорогу туда и обратно. А пару ночей им хватало, чтобы сбросить избыток напряжения, страхов, сексуального голода в приморских городках Далмации. У некоторых завелись там подружки, которые ждали их, а может быть их деньги? Я не собрался на хорватское море, копил побольше дней для Италии.

Лора едва не хлопала в ладошки, когда мы мечтали, глядя в потолок нашей небольшой спальни, о морском воздухе, солнце, вечерних прогулках рука об руку и настоящей итальянской пицце. Но положение Лоры было двусмысленным. Она была в отряде временно, ждала вызова в роту снайперов в лагере недалеко от Загреба. Вызвать ее могли в любой день. Наш командир сразу сказал, что не может отпустить ее больше, чем на три-четыре дня. Да и то очень нехотя. Пока ей надлежало тренироваться в команде и учиться работать в снайперской паре. В нашем отряде были неплохие стрелки и по очереди они выходили ближе к линии фронта и тренировались.