Лора. Путешествие в кристалл

Мы съели конец веревки, и я предложил дядюшке отдохнуть несколько часов. Как только ночь освежит несколько наше стеклянное опаловое озеро, мы снова перейдем его, отыщем нашу веревку из корней, вернемся сюда, прежде чем наступит жара, если это возможно, и попытаемся спуститься в глубину невидимой бездны, находящейся под нашими ногами. Это рассудительное предложение не было принято пылким Назиасом.

— Если б мне пришлось даже погибнуть здесь, — ответил он, — я все-таки хочу видеть то, что находится между нами и этой проклятой вершиной.

И, бросившись на хрупкий лед, он стал в бешенстве разбивать его ногами, поднимая самые крупные осколки, которые он только мог удержать, и изо всей силы бросая их вперед, чтобы насколько можно увеличить поверхность.

Видя, что мы погибли, я думал лишь о том, как бы ускорить минуту нашего крушения. Я присоединился к безумной работе моего дядюшки и, откалывая валы стеклянного озера, я отколол порядочную глыбу, которая скатилась в пропасть с треском разбитых стекол и, наконец, дала нам возможность увидать глубину.

Что за странное и грандиозное зрелище представилось тогда нашим взорам! Под стеклянной корою открывался целый океан колоссальных сталагмитов, фиолетовых, розовых, голубых, зеленых, белых и прозрачных, как аметист, как рубин, как сапфир, как бриллиант. Огромное северное углубление, о котором мечтал мой дядюшка, оказалось действительно драгоценным камнем из сверкающих кристаллов, и этот драгоценный камень простирался под землей на необозримое пространство!

— Это еще пустяк! — сказал Назиас с невозмутимым хладнокровием. — Мы видим здесь только уголок сокровища, край колоссального подземного экрана. Я намерен проникнуть в центр его и завладеть всем тем, что он скрывает от темного человеческого ума, всем тем, что он утаивает от их напрасных и неуверенных исследований.

— Что же вы будете со всем этим делать? — спросил я его с таким же хладнокровием, так как мы дошли до того пароксизма умственного возбуждения, которое в него вселяло спокойствие удовлетворенного тщеславия, а в меня полнейшее философское бескорыстие. — Я не знаю, представляют ли для людей действительную ценность сокровища, которые мы видим, но я предполагаю, что это действительно мины драгоценных кристаллов величиною с египетские обелиски, как вы это предсказывали; к чему же могут они послужить нам в этой пустынной стране, из которой, несомненно, мы никогда не в состоянии будем выбраться?

— Мы дошли до этого места, следовательно, мы можем и выйти отсюда, — сказал Назиас со смехом. — Что же тебя затрудняет? Разве на острове мало лесу, чтобы сколотить новые лодки?

— Но ведь ни вы, ни я, мы не умеем сколотить никакой лодки и не умеем управлять ею. Значит, вы знаете, где мы можем найти наших эскимосов? Ну, скажите, что вы сделали с этими бедными людьми?

— То же самое, что я сделал с экипажем «Тантала» и что намерен сделать с тобою! — воскликнул Назиас, заливаясь конвульсивным смехом.

И, совершенно обезумев, он бросился к краю бездны, громко вскрикнул и исчез в глубине, увлекая за собою тонкие края стеклянного озера.

Я несколько минут прислушивался к звукам обвала. Шум падения кристаллов и Назиаса не долетел до моего слуха. Я звал его, я не верил в действительность моих чувств. Мой голос терялся в ужасном великолепии пустыни. Я остался один на свете!

Я стоял в оцепенении. Мне казалось, что мои ноги прикованы к почве, что мои члены онемели, что я сам превратился в кристалл.

— Что ты здесь делаешь? — сказала мне Лора, прикладывая руку к моему лбу. — Неужели ты уснул стоя? Как мог ты поверить лжи этого Назиаса? Он никогда не был моим отцом. Это сумасшедший, погибший по воле рока. Богу угодно было, чтобы он исчез навсегда, так как его тяжелое влияние парализовало мое, и с тех пор как ты с ним, я едва могу, и то очень редко, заставить тебя понять меня. Ну, пойдем, и не заботься более о пище и жилье; со мной ты не узнаешь более этой пошлой помехи умственной жизни. Ты стремишься проникнуть в этот маленький жеод, который зовется землею? Это совершенно бесполезно, и это такой пустяк! Но если это тебя занимает, то могу тебя туда проводить, так как тобою руководит любопытство артиста, фантазия поэта, а не какая-нибудь преступная цель. Я знаю дорогу к этим подземным сокровищам, и нет необходимости ломать себе шею, чтобы взглянуть на них вблизи.

— Нет, Лора, — вскричал я, — это не фантазия поэта и не любопытство артиста привели меня сюда! Это твой голос звал меня, это твой взгляд манил меня, это моя любовь к тебе…

— Я знаю, — сказала она, — ты хотел добиться моей руки, повинуясь этому Назиасу, жалкому самозванцу и низкому колдуну; но мой настоящий отец, без сомнения, согласится отдать тебе мою руку, когда узнает, что я тебя люблю. Ты совершил большое путешествие и пережил много опасностей, мой бедный Алексис, отыскивая счастье, которое ждало тебя дома. Хочешь, мы сейчас же вернемся домой?

— Да, сейчас же! — вскричал я.