Лорд 2

Наверное, такого подробного представления не требовалось. Я видел их ауры, и там присутствовала твёрдая уверенность в принятом решении. Вся четвёрка хотела дать мне личную клятву. Понимали ли они всю её важность? Вот тут не совсем уверен. Зато заметил закономерность: прошедшие через перерождение верили мне и служили не за страх, а за совесть. Так что те, кто поклялся мне и прошёл через Очаг, позже никогда не скажут, мол, я-то думал, что всё не так будет. Единственное, что может ухудшить их настроение, так это тоска по родным, опасение за их судьбу. И, кстати, не без оснований, так как молодое правительство СССР после революции вовсю занималось репрессиями, введя принцип «один за всех». То есть, часто наказывало всю семью за вину их главы. Сколько в этом правды я не берусь судить, например, из всех, кто сейчас со мной, только Тишин пострадал от такого. Да и то там его близкий родич воевал против власти, а это во все времена и во всех мирах этой самой властью наказывалось жестоко. Остальных или не коснулось вовсе, или тронуло самым краем, что и за репрессии можно не считать. Ещё хочу добавить, что в этом вопросе я полностью ЗА. Новому правительству требовалось быстро встать на ноги, сохранить страну и начать возвращать его былое влияние на международной арене. И как тут обойтись полумерами, когда каждый десятый (да хотя бы и сотый) выступает против нововведений, даже если это идёт на пользу, как стране, так и этому человеку лично. Увы, но ещё никто не придумал мягкий способ (и вряд ли придумают вообще), как заставить народ не мешать правительству поднимать экономику и прочие направления в стране после государственного шока вроде госпереворота. Конечно, так рассуждать со стороны легко. Но даже Тишин признался, что «карательная терапия», проводимая коммунистами, пошла стране на пользу, так как в некоторых областях СССР сделал огромный скачок вперёд по сравнению с царской Россией.

Что ещё? Кхм, правительство союзников (я так надеюсь, что мы с СССР станем союзниками) обязательно попробует поиграть родственниками моих подчинённых себе на пользу. Я бы также поступил. В этом вопросе мне остаётся надеяться на их благоразумие и что заниматься им будут разумные люди, не ставящие личные принципы и прихоти выше государственных. В этом случае мы сумеем найти общий язык. Ну, а нет… пока рано думать что и как, но кое-какие шаги я сделаю, чтобы заявить о себе и о своей жёсткой политике.

Выслушав меня, самый старший из кандидатов в стрелки поинтересовался местом, где им придётся вскоре нести службу, и оружием. А потом, когда я их привёл на башенную площадку с маго-техническим стационарным стреломётом, я услышал дружное:

– Это что?!

– Ваше оружие.

– И из этого нужно стрелять по самолётам? – недоверчиво произнёс мужчина. – Какие у этого тэтэха. В смысле…

– Я понял. На высоте до пятисот шагов дротик способен насквозь пробить человека в стальном нагруднике в два с половиной миллиметра толщиной. По прямой – до тысячи. Установка способна выпустить десять стрел за два вдоха. Заряжается пачками по пять стрел, таких пачек в механизм можно вставить несколько. Стрелы также можно оснащать боевыми чарами – огненными, электрическими, морозными.

Красноармейцы выслушали меня, заскребли в затылках, потом отошли на самый край площадки, и боязливо поглядывая вниз, принялись шептаться. Наконец, всё тот же мужчина обернулся ко мне и сказал:

– Мы согласны, командир.

Клятву дали все четверо и сделали это искренне, от души. Благодаря этому последующее перерождение связало нас узами вассал-господин. Как и все мои новые подданные, вышедшие из Очага, эта четвёрка обзавелась сильными эльфийскими чертами: утончённое лицо, заострённые кончики ушей, у всех четверых глаза приобрели ярко-зелёный цвет, посветлела кожа, телосложение стало худощавым. Очаг одел их в кожаные штаны, кожаные сапоги с металлическими набойками, толстую рубашку с длинными рукавами и стоящим воротником, кожаную куртку и кожаную шапочку, очень похожую на те, которые носят советские танкисты. Ещё были перчатки с крагами и широкий ремень с большой бронзовой бляхой.

Переродившись в стрелков, мужчины уже совсем другим взглядом оценили своё оружие. В этот раз в их взглядах читалось не недоумение и лёгкое пренебрежение, а любовь и желание как можно быстрее проверить установку в деле. И как специально небо было чистое, ни одного немецкого наблюдателя не гудело над нашими головами. Пришлось феям оттаскивать кусок крыла немецкого бомбардировщика на максимально возможное расстояние от башни и привязывать его к сосне.

– Шестьсот сорок пять метров, – сообщил старший расчёта боевой башни, оценив дистанцию до импровизированной мишени. Ему даже не нужно было пользоваться системой хрустальных линз, собранных в сложное устройство, чтобы определить расстояние. – Раз плюнуть.