Лорд Байрон. Заложник страсти

Лукас Халандрицанос, любимец Байрона, причинивший ему в последние месяцы жизни столько душевных страданий, после смерти своего покровителя не приобрел счастья, несмотря на все благодеяния Байрона, сделанные во время роковой болезни. Лукас также умер молодым, вероятно не успев получить обещанных денег, потому что его сестры в 1832 году обратились за помощью к дочери Байрона, надеясь, что дочь поэта «поможет нашему горю». Они говорили о щедрости Байрона ко всем угнетенным грекам: «Среди них был один из наших братьев по имени Лукас, которого очень любил незабвенный лорд Байрон, но который умер в разгар войны, не успев воспользоваться благами, подготовленными для него…»

Трелони после безуспешных попыток передать своему любимцу Одиссею деньги и оружие греческого комитета, которые получил Байрон, вернулся на службу к этому вождю. Он то пытался поразить свет своим близким знакомством с Байроном, то выражал свое превосходство над поэтом. Он напыщенно писал Мэри Шелли: «…я опять, милая Мэри, в своей родной стихии и занимаю не последнее место в Греции… Но мне больно при мысли о том, что я потерял моего дорогого друга лорда Байрона, поскольку я по-прежнему называю его так, несмотря на все его недостатки, вы знаете, что я любил его». Но свое письмо Трелони завершал следующими словами: «Я больше не безвестный человек, а греческий вождь, который может и хочет защитить вас…»

Однако несколько месяцев спустя, когда слава Байрона в Греции еще больше окрепла, Трелони вновь написал: «Хорошо, если бы он (Байрон. – Л.М.) прожил дольше и увидел, как я возвысился над ним, как восторжествовал над его низким духом». Джозеф Северн, друг Китса, который видел Трелони в Риме в 1823 году, называл его «шакалом лорда Байрона».

Трелони женился на сестре Одиссея и, когда положение в стране обострилось, бежал в секретный грот своего повелителя в горе Парнас. Там в него выстрелил предатель, но через продолжительное время Трелони обнаружили и спасли англичане, после чего он вернулся в Англию, где прожил до глубокой старости, окруженный славой своих подвигов и в ореоле великих имен поэтов и героев греческой революции. В своих «Воспоминаниях» он воспевал Шелли и себя за счет Байрона и описал немало забавных случаев с обоими, которые часто цитировали другие биографы, не удосуживаясь оценить их трезво. Трелони умер в 1881 году в возрасте восьмидесяти девяти лет – долгожитель среди романтиков.

Августа Ли унаследовала состояние Байрона (большая его часть, шестьдесят тысяч фунтов, согласно брачному договору, отошла к леди Байрон по условиям развода), но постоянно испытывала финансовые трудности из-за своей расточительности и пристрастия супруга к азартным играм. Несмотря на безжалостные попытки леди Байрон заставить Августу раскаяться, она продолжала лелеять добрые воспоминания о своем милом брате. Иногда она подделывала его подпись для восхищенных друзей, но не могла заставить себя расстаться с его письмами. Наконец она поссорилась с Аннабеллой, но не из-за Байрона, а из-за денег. Безжалостная «доброта» леди Байрон распространялась и на ее попытки подружиться с дочерью Августы, Медорой, которую она убеждала поверить в то, что Байрон ее отец. Медора родила двоих детей мужу своей сестры, Генри Треваньону, и уехала во Францию, вышла замуж за француза и создала семью, которая гордилась родством со знаменитым поэтом. Перед смертью Августы в 1851 году леди Байрон снизошла до последней встречи с ней, во время которой ожидала услышать другое признание: что Августа настраивала брата против жены. Но Аннабелла была разочарована: Августа не призналась по той простой причине, что это было неправдой.

Последние годы жизни леди Байрон посвятила добрым делам и делала «признания» относительно своей жизни с мужем, которые разделяла с удивительно большим количеством людей, в то же время поддерживая впечатление, что переносит свое горе молча. Среди тех, кому она исповедовалась, была Гарриет Бичер-Стоу, через несколько лет после смерти леди Байрон опубликовавшая ее сенсационный рассказ об инцесте, почерпнутый из ее бесед с Аннабеллой. Воспоминания самой леди Байрон можно найти в многочисленных «повествованиях», написанных в конце жизни, когда ее преследовала навязчивая идея оправдать себя. Она хранила все свои письма и письма, связанные с ее разводом.

Дочь Байрона Ада, «рожденная в раздоре», как он и предсказывал, полюбила его. В детстве ей не рассказывали об отце и не показывали его портрета, но ее муж, лорд Кинг (позднее лорд Лавлейс), вырвал ее из-под влияния матери, и Ада полюбила отца и его поэзию. Однако Байрон был бы несколько уязвлен, если бы узнал, что дочь стала еще более известным математиком, чем мать, хотя ее уверенность в том, что знание чисел поможет ей выигрывать на скачках, развеялась. Когда Ада умерла в возрасте тридцати семи лет, ее похоронили по ее желанию в семейном склепе в церкви Хакнелл Торкард рядом с отцом.