Лорд Бездны

Гальвейн сказал магам пока обождать, а мне пришлось вновь удерживать клинок в горне, а потом перенести на наковальню мастера Торфу. Сейчас кузнец устанавливал на раскалённый клинок гарду, постукивая где нужно молоточком, после чего уже сам произносил чары. Следом был надет черенок эфеса из тёмного, похожего на дерево материала. А в завершении кузнец продел в прорезь навершие с огромным рубином в центре. После этого стал произносить новое заклинание, пристукивая по навершию молоточком. Отложив инструмент в сторону, мастер осмотрел оружие очень внимательно. Достал из ящика у своих ног два пузырька. В одном была мутная красноватая жидкость, в другом тёмная полупрозрачная. От обоих пузырьков отчётливо веяло мощной магической силой. Я понимал, что в одном из пузырьков кровь дракона, но она отличалась от виденной мною раньше. Концентрация энергии в этой была намного выше. Откупорив оба пузырька зубами, гном на мгновение замер, сосредоточившись, а потом просто вылил их содержимое на лежащее перед собой оружие. Несмотря на то, что клинок уже остыл, раздалось шипение и жидкости стали втягиваться, поглощаясь клинком, как губкой. Внезапно вся конструкция вспыхнула и по ней словно прошлась рябь. Тофу сразу отошёл в сторону, убирая пузырьки в ящик, обменялся взглядами с Гальвейном. Тот кивнул и повернулся к нам:

— Теперь наша очередь, господа, следующие полчаса будут довольно напряжёнными. Приступим.

Он подошёл к пентаграмме на полу и положил в самый центр большую круглую шкатулку, исписанную рунами. Открыв её, поместил туда сияющий в демоническом зрении амулет Тафиона. После чего закрыл крышку и отступил на шаг назад. Один из архимагов, действуя согласно плану, произнёс длинное сложное заклятие и пентаграмма на полу ярко засветилась. Гальвейн, вытянув к ней руки, произнёс уже свое заклинание и вся шкатулка вспыхнула золотистым светом, руны засияли особенно сильно. Артефактор продолжал произносить заклинание одно за другим и я почувствовал, как в комнате нарастает давление. Весь дом слегка содрогнулся, как от легкого землетрясения. Тофу, следящий за всем со стороны, дал мне знак перенести меч. Я поднял клинок силой мысли и поместил его прямо в центре пентаграммы, над шкатулкой, остриём вниз.

Здание вновь содрогнулось, я ощутил, как огромная мощь нагнетается в центре магической фигуры. Словно сюда явился эпический маг во всей своей мощи — так ярко сейчас засияла шкатулка. Вокруг неё закружился золотисто-красный смерч.

Гальвейн, сосредоточенный как струна, достал из карманов два странных устройства, напоминавшие золотые кастеты и одел их на пальцы, после чего произнёс новое заклинание, выводя в воздухе перед собой странные знаки. Мы увидели, как из шкатулки в меч рванул поток света. Оружие стало поглощать эту жуткую мощь и накаляться на наших глазах. Удерживать его становилось всё труднее. Пентаграмма стала быстро тускнеть и наши архимаги сразу зачитали чары, вновь напитав её силой. Удерживать клинок стало чуть легче. Он раскалился докрасна, излучая вокруг себя невыносимый для людей жар. К счастью, устройство охлаждения комнаты вновь заработало, с потолка потянулись ледяные потоки воздуха. Они обрушились на пентаграмму и клинок в центре, постепенно остужая заготовку и охлаждая воздух в комнате.

Поток света из шкатулки становился всё сильнее и я ощутил, как сложно мне становится его удерживать. Клинок словно выскальзывал из моего захвата. Толчки землетрясения тоже продолжались. Как только пентаграмма начинала тускнеть, архимаги вновь накладывали на неё свои чары, добавляя сил. А Гальвейн, напряжённый как струна, продолжал делать в воздухе непонятные движения, произнося чары и, похоже, регулировал потоки исходящей из шкатулки божественной силы.

Не знаю, сколько это длилось, но мне становилось труднее с каждой минутой, пришлось даже изменить форму, чтобы лучше манипулировать своей силой и не так болезненно реагировать на жуткую мощь, что сейчас была разлита в комнате. Маги произнесли чары в очередной раз, а это напряжение всё продолжалось. Я заметил, что они взволнованно переглянулись между собой, отступая от пентаграммы на пару шагов назад. Заклятий, чтобы сдерживать эту жуткую силу у них, похоже, уже не осталось.

Но, к счастью, энергия, бьющая из шкатулки, стала ослабевать и в комнате сразу стало прохладно. Клинок ярко вспыхнул, по нему прошлись словно множество золотистых молний. Каждая руна стала напитываться силой, а свечение оружия усиливалось на глазах. Тофу подошёл к пентаграмме с браслетом в руке и тот вплыл в пентаграмму, соприкоснувшись с оружием. После чего в такт ему тоже начал светиться. Кузнец зачитал новое заклинание, усиливая связь между клинком и браслетом. Лезвие меча теперь пылало от пламени, столь сильного, что, думаю, без труда способного расплавить камень.