Лорд дракон (ЛП)

Сердито взглянув на него, она расстегнула пояс, на котором висел зачехлённый нож, отбросила всё это в сторону и без промедления стала стаскивать башмаки. В предстоящем раздевании это было самым трудным. Поэтому следует избавиться от них быстро, чтобы никто ничего не заподозрил.

Это станет её тайной победой. Он не знал, что она боится демонстрации своего врождённого уродства сильнее, чем остального ничем не примечательного тела. Пусть видит, что бывает, когда пытаются смутить целителя, знакомого со многими, пускай и немощными, телами — вот так ей и следует думать.

Второй башмак был отброшен в сторону и приземлился в ногах французского рыцаря. Джулиана выпрямилась, стоя босиком.

Не останавливайся; если ты остановишься, то растеряешь всю храбрость, и будешь скулить у его ног. Ты хочешь этого? Это то, чего он добивается. Не останавливайся.

Он наблюдал за ней всё с той же насмешливой полуулыбкой на губах. Она выдержала его пристальный взгляд — и спустила бриджи и чулки.

Потертая шерсть скользнула по лодыжкам. Холодный ветерок обдал ноги. Подол туники прикрывал бедра. Голой ногой она пнула поношенную ткань, которая отлетела в сторону Грэя. Только тогда он быстро моргнул, и все следы веселья исчезли с его лица. Он не отвел взгляда, и она не могла. Затем Джулиана услыхала, как некоторые из его воинов втянули воздух, а один закашлялся.

Не останавливайся, иначе ты никогда не сможешь довести это до конца. Он набросится на тебя, как жеребец во время гона.

Её руки потянулись к горлу, привлекая его внимание. Джулиана начала было расшнуровывать тунику, но дрогнула, поскольку он снова улыбнулся. Эта улыбка олицетворяла её поражение. Нет, не думай, не останавливайся. По крайней мере, сохрани свою гордость.

Шнурки развязались. Она развела края выреза горловины, открывая холмики грудей. Затем Джулиана опустила руки и схватила подол туники. Пока ткань медленно скользила по бедрам, поднимаясь все выше и выше, она погрузилась в глубину холодных зелёных глаз. Их изумрудный блеск вытеснил окружающий мир.

Чёрная шерсть поднялась совсем близко к развилке её бедер. Единственным признаком перемены в нём был тонкий слой испарины, выступившей на лбу. Ни один из них не прерывал поединок пристальных взглядов. Она перестала дышать. Замерла, сделала вдох. А затем подняла подол.

Когда холодный воздух коснулся самых интимных уголков её тела, высокое, сильное тело Грэя заслонило, закрыло Джулиану от посторонних глаз. Держа её в своих объятиях, он натянул подол туники обратно на бедра.

— Христово проклятье! Чёртова Джулиана! И чёртов Люсьен, забирай всех, все убирайтесь прочь!

Вокруг них поднялся шум. Она обернулась и увидела, как его люди нехотя развернули лошадей и отступили в чащу леса вместе со своими пленниками. В следующее мгновение они остались одни. Он резко отпустил её. Джулиана взглянула на него с торжествующей улыбкой. Без слов она повернулась к нему спиной и подобрала свои чулки.

Внезапно Грэй набросился на неё, чертыхаясь и тяжело дыша. Схватив, он вырвал у неё чулки и отбросил в сторону. Подхватив под колени, он прижал её к груди так, что ей пришлось обхватить его ногами. Одна его рука держала её за талию, в то время как другая стиснула бедро и стала медленно продвигаться наверх.

Джулиана вскрикнула, пытаясь вырваться, но добилась только того, что его рука скользнула по внутренней стороне бедра, достигнув самой развилки ног. Она закричала, когда Грэй надавил там. Ухмыляясь и продолжая ласкать её, он игнорировал все попытки оттолкнуть его руку. Затем его пальцы перешли к более глубокому исследованию.

От такого вторжения она закричала, схватила его за волосы и дёрнула. Он застонал, убрал руку и сжал её ягодицы. Джулиана дёргала его за волосы снова и снова, пока он не выругался и не отпустил её. Она развернулась, чтобы бежать, но снова была схвачена. Одной рукой Грэй подхватил её под спину, другой держал под коленями.

— Грязный мерзкий чертов ублюдок, отпусти сейчас же!

— Какой у тебя злой язык, госпожа воровка. Это ещё один из твоих недостатков, которые я вынужден исправлять. Добавлю ко всему прочему упрямый эгоизм, неуважение и привычку позорить невинных рыцарей, которые ничем не заслужили твоих злых шуток. О, да, чуть не забыл — плюс твои отнюдь не целомудренные порывы обнажаться перед незнакомыми мужчинами.

— О! Позволь мне уйти, или я…

— Из нас двоих только один может приказывать, Джулиана. Пойми это сразу, иначе могут возникнуть большие неприятности.

— Поставь меня на землю, ты, мерзкий грубиян.

— Мы едем домой, Джулиана Уэллс, где я собираюсь поставить тебя на колени перед твоим отцом и выставить напоказ твои воровские грешки, чтобы все видели, какова ты на самом деле.

Она стукнула его по спине.

— Лишь бы мне не пришлось выходить за тебя замуж, всё остальное неважно!

— О, ты выйдешь за меня, госпожа воровка, но прежде, чем это произойдет, я собираюсь укротить твой злобный нрав. Думаешь, я примирюсь с женой, которая выступает против меня, выставляя меня на смех, и с презрением демонстрирует открытое неповиновение и непочтительность?