Лорд драконьих гор

— Правду? — говорит так страшно, у меня почти останавливается сердце. У него каменное, совсем белое лицо. — Ты хочешь знать, для чего ты здесь? — еще немного он молчит, стиснув зубы, собираясь с силами. — Тебя принесут в жертву весной, в день свадьбы. Уркашу, твари из Бездны. Он выпьет всю твою силу и всю твою кровь, и ты умрешь. Именно для этого. И вся долина сможет еще год жить спокойно.

Я… я слушаю и не могу поверить.

Я ведь даже подозревала что-то такое, но услышать прямо… Я знала…

Но Ник не может так обойтись со мной! Это не правда?

Зачем ему врать?

— Это не правда, — говорю я шепотом.

— Правда, — говорит он. — Разве ты еще не поняла? Есть два пути остановить его. Либо настоящий драконий огонь. Либо кровь девственницы в день свадьбы. Я не могу обернуться драконом. Алекс не может. Никто. Мы испробовали все. Даже моя кровь его не интересует. Он просто выжирает всю силу, подчистую, и идет дальше. Да, армия рано или поздно остановит его, загонит назад. Но будут жертвы. Что такое жизнь одной девочки из чужого мира, против жизни, возможно, сотен людей живущих рядом с тобой?

Он зажмуривается, с шумом втягивает воздух.

Он сказал… правду, которую я хотела услышать.

Я стою и чувствую, как подгибаются ноги. Руки дрожат. Я не знаю, что мне делать, что сказать в ответ.

Я умру? У меня нет выбора? Меня не отпустят…

Паника. Даже не паника, а какая-то парализующая пустота…

Я стою…

Ник замер напряженно. Он тоже не знает, как теперь быть. Назад пути нет. Правда прозвучала.

Я не смогу после этого…

Я не могу…

И в этой пустоте, в тишине, я слышу судорожный вздох откуда-то снизу, и глухой грохот, словно что-то падает…

Ник дергается.

— Йоазеф!

Он срывается и бежит по лестнице вниз, прыгая через три ступеньки.

Я, на негнущихся ногах подхожу к лестнице.

Там внизу старенький камердинер лежит на полу, схватившись за сердце. Ему плохо.

Ник рядом.

20. Йоазеф

Я видела, как Ник сидит рядом с камердинером на полу. «Сейчас-сейчас»… Сердце… Расстегнуть воротник… Йоазеф что-то пытается сказать Нику, у него дрожат руки и почти безвольно мотается голова, когда Ник поднимает его… совсем плохо. Ник изо всех сил старается все делать осторожно, поднять, отнести к большому креслу рядом, усадить, почти уложить…

Я спустилась тоже. Все это… Когда рядом с тобой человеку плохо прямо сейчас — это слегка выбивает из мыслей о собственной отдаленной судьбе.

— Мне помочь? — осторожно спросила я.

Честно говоря, кроме абсолютной растерянности не было ничего.

Ник повернулся ко мне, облизал губы.

— Посиди с ним, — попросил он, — я за таблетками сбегаю. Хорошо?

— Да…

Ник убежал. Я подошла, присела рядом.

Йоазеф тяжело дышал, с легким свистом. Глаза прикрыты, белое лицо, капельки пота на лбу. Ему действительно плохо, это не игра.

Что мне делать?

— Сейчас Ник придет, — шепнула я.

— Женя… — голос Йоазефа едва слышно. — Спасибо вам…

— За что?

— Мальчик… Ник… вы очень помогли ему…

Он потянулся взять меня за руку, я сама взяла его… холодные дрожащие пальцы.

Что мне делать?

Чем я могла помочь Нику? Ничем. А Ник… он скормит меня каким-то тварям? В благодарность. Отдаст мою жизнь в оплату за благополучие этой земли.

Ненавижу его!

Может быть, мне попытаться сбежать? Пока все отвлеклись. А то вдруг потом не будет такой возможности? Меня запрут где-нибудь…

Пока не поздно.

Мысли отчаянно метались.

Куда я сейчас побегу? Даже до города пешком не дойти. А если поднимется буря, придут эти вельги, то еще вопрос, какая судьба лучше… Боже мой… Мне страшно, до слез. Я не понимаю…

Ник прибежал очень быстро, не дав мне решить, принес воды и таблетки, помог Йоазефу выпить.

— Сейчас я подгоню машину к крыльцу и поедем в больницу, — сказал он.

— Женя… — Йоазеф все еще держал меня за руку. — Вы ведь поедете с нами?

— Я? — даже опешила слегка. — Зачем?

— Пожалуйста! — его пальцы судорожно сжались, не отпуская меня.

Я глянула на Ника. Он только дернул плечом, словно говоря — решай сама.

Мы поедем в город? Там бежать будет проще, тем более в больнице, где куча людей, и Ник будет слишком занят.

Да, я поеду.

* * *

За всю дорогу мы с Ником не сказали друг другу ни слова.

Я не понимала, зачем это Йоазефу, зачем это Нику. Для меня это возможность спастись. А для них? Что за игра?

Я видела Алекса на лестнице, когда мы уезжали. Он только стоял и презрительно кривил губы. Если я убегу, он отправится за новой жертвой?

Но ведь это не моя вина. Я не могу винить себя, что вместо меня пострадает кто-то другой.

А в дороге… мне постоянно казалось — старик Йоазеф сейчас умрет. Уже умер, не дышит! Я в панике пыталась дотронуться до него, как-то проверить. Но он слабо шевелил губами, веки вздрагивали.

Ник гнал словно сумасшедший. По горной обледенелой дороге, крутым поворотам, с такой скоростью, что у меня сердце обрывалось. Машину заносило, мы едва не срывались… Я плакала и тряслась от страха. От всего этого.

И по городу несся тоже, наплевав на светофоры, только чудом не врезавшись ни в кого.

И лишь только зарулив во двор больницы, распахнул двери, подхватил Йоазефа, словно ребенка на руки, и побежал.