Лорд Галифакс: святой Лис

Но даже смерть монарха не смогла примирить парламентский конфликт и не смогла сподвигнуть Эдварда Вуда найти пару слов для выступления в Палате общин. В итоге его буквально заставили произнести первую речь в июне, спустя полгода после избрания депутатом. Это было 13 июня 1910 г., шли дебаты об иностранных делах, особенно о ситуации в Египте, в связи с которой президент Теодор Рузвельт призывал британское правительство «править или уйти».

«В те дни иностранные дела были прерогативой специалистов, и в основном они посещали такие дебаты. <…> Эдвард Грей терпеливо слушал на скамье для членов правительства. Я тоже слушал, стремясь вникнуть в то, во что мог, по новому для меня предмету, и в это время был выдернут одним из консервативных “кнутов”88, с которым последовал этот разговор: “Вы собираетесь говорить?” – “Что ж, пожалуй, нет. Я ничего не знаю о Египте. Я только слушаю”. “Ну, я боюсь, что мы должны просить, чтобы вы говорили. Дебаты рассчитаны так, чтобы закончиться перед ужином, но наш руководитель (Бальфур) не может вернуться до этого времени и выступить, а выступление от нашего человека, которых здесь и так немного, должно быть”»89. В итоге Вуду дали небольшое время на подготовку выступления, помогал ему (точнее, практически писал речь полностью) его друг Джордж Ллойд. Таким образом, Эдвард Вуд все-таки выступил перед небольшой аудиторией, включающей заместителя спикера, министра иностранных дел Грея и еще одного депутата-либерала, собиравшегося говорить после него. «Когда я перечитал свою речь сорок лет спустя, я был удивлен, что она вовсе не так уж и плоха, как могла бы быть»90, – вспоминал граф Галифакс свое парламентское крещение.

Лорд Грей на следующее утро прислал Вуду записку, в которой выражал надежду, что Палата будет чаще слышать его замечательные выступления. Но молодой депутат не баловал Вестминстер красноречием. Его слишком утомляла эта парламентская жизнь. В июле у Вудов родился первый ребенок – дочь Энни. И будущий лорд Галифакс с превеликим удовольствием занимался бы семейными и охотничьими делами в Йоркшире, а не трясся бы в вечернем поезде до Лондона, чтобы присутствовать в Палате общин. Но его отец, действующий лорд Галифакс, имевший пэрство в Палате лордов, настаивал на продолжении парламентской карьеры сына, так как к тому времени стало понятно, что его собственные возможности упущены: «Худшее из того, что я вдруг осознал, а не был ли я тщеславным ослом всю свою жизнь?»91 Поэтому, повинуясь воле отца, Эдвард Вуд продолжал политическую карьеру.

До своей кончины король Эдуард VII настаивал на новых Всеобщих выборах, чтобы дать избранному правительству возможность нормально и продуктивно работать. После его смерти и траура Всеобщие выборы были назначены на декабрь все того же 1910 г. Для Вуда это стало очередным неприятным испытанием. Он одержал верх над новым кандидатом от либеральной партии, торговцем шерстью Норманом Реем, который достаточно выпил его крови в той избирательной кампании. Вуд сохранил место в Палате общин с далеко не самым впечатляющим перевесом в 800 с лишним голосов. Победа далась ему нелегко, он даже начал испытывать проблемы с сердцем, и его мать, леди Агнес, настоятельно советовала ему «сократить время молитвы на коленях», так как такое положение туловища увеличивает нагрузку на сердце92.

Молитвы тех, кто возлагал надежды на декабрьские Всеобщие выборы, кажется, услышаны не были. Либералы уступили два места, одно уступили консерваторы, таким образом, Парламент вновь был «подвешен». Тем не менее премьер-министр Асквит с поддержкой своего канцлера Казначейства Ллойд Джорджа, уже нанесшего удар по аристократии, и вездесущего Уинстона Черчилля решился на беспрецедентный шаг: он реформировал Палату лордов. Благодаря помощи ирландской партии, которая была третьей силой в Парламенте на тот момент, ему удалось провести закон о том, чтобы право вето верхней палаты не распространялось на финансовое законодательство (в первую очередь, бюджеты страны), а вето на другие законы было позволено накладывать лишь на два года. Все это развязывало руки Палате общин, которая становилась основным плацдармом политической деятельности.

Но ирландцы помогали Асквиту не просто так. Естественно, как только угроза верхней палаты была ликвидирована, в нижнюю они требовали предоставить очередной «гомруль», т. е. законопроект о самоуправлении Ирландией. Ирландия не один век была лидирующей проблемой в британской политической повестке дня. Новый виток противостояния, начатый тогда, в 1911 г., едва не окончился гражданской войной, и только мировая война способствовала передышке. Но три года, предшествующие августу 1914-го, ознаменовались значительными боями в Вестминстере.