Лорд Галифакс: святой Лис

Тем не менее, помимо дружеских отношений, в министерстве существовали еще все-таки и служебные обязанности. Черчилль поручил Вуду выполнить вест-индский тур, чтобы лично ознакомиться с состоянием и жизнью британских колоний в этом регионе. На прощание он снабдил своего заместителя еще одним полезным советом: всегда строго смотреть каждому солдату почетного караула в глаза. Вуд уже имел дело с собственными солдатами и до этого придирчиво осматривал их ряды, но за совет был благодарен и вспоминал, что позже, в Индии, он ему очень пригодился.

Вуд уплывал в ноябре 1921 г. и в декабре достиг Ямайки. Две недели длилось подробное знакомство с островом, членами местного управления, сахарными плантациями, даже ямайскими лошадьми, которые видному наезднику Вуду не понравились. Не нравились Вуду и некоторые чиновники, которых он немедленно увольнял. В то время было зафиксировано несколько случаев «желтой лихорадки», что корректировало маршрут заместителя министра, но в целом поездку мало что омрачало. «Мы провели Рождество с сэром Лесли Пробином, тогда губернатором Ямайки, и за исключением Багам, Бермуд, Виргинских островов и Тобаго, нам удалось побывать на всех других Вест-Индских островах и британской Гвиане, прежде чем отправиться от Тринидада в Англию в середине февраля»141. На Барбадосе к Вуду и его коллегам присоединились жены, что существенно украсило их и без того приятный тур. «Он был тронут таким почти жалостным рвением, с которым его везде встречали. Флаги и художественное оформление были выставлены напоказ даже в самых бедных уголках островов»142.

Омрачали демонстрации поклонения только москиты, которые, в отличие от подданных Британской империи, не различали, кто перед ними – белый заместитель министра или обычный человек, и жалили путешественников с неизменным азартом. К тому же на их военном корабле между матросами произошел странный инцидент: один убил другого, а после совершил самоубийство. Однако привыкший к окружающей его с детства смерти, Эдвард Вуд не был омрачен этими обстоятельствами и лишь бесстрастно зафиксировал их в дневнике143.

Претензий к местному цветному населению у Вуда не оказалось никаких. Он встречал только благодушие, радость, поклонение: «Везде мы были приняты с неизменной любезностью и гостеприимством, и ничто не нарушало теплоту, с которой широкая публика дарила нам свое приветствие, что было важно для первого официального визита такого рода. Английская Гавань в Антигуа была последней землей, на которой стоял Нельсон, прежде чем отправиться к Трафальгару, и гордость за прошлое Великобритании была одной из самых значимых особенностей нашего тура. В отчете, который я впоследствии предоставил министру, я делал акцент на описании выдающихся особенностей всех колоний. Это было интенсивное чувство лояльности короне каждого нашего владения по отдельности и всех их вместе. Трудно тогда было увидеть, как все обернется сегодня, и трудно было преувеличить ценность той силы, которая поддерживала имперскую солидарность и противодействовала возможному росту других тенденций»144.

Основной проблемой, которую ему предстояло проинспектировать, был допуск коренного населения в органы самоуправления. Но видя, как это население раболепно относится к белым господам, он посчитал, что на сегодняшний момент не стоит допускать туземцев в органы власти, что может изменить сложившиеся отношения с белыми управляющими. «Требование о представлении (коренного населения в органах местной власти. – М. Д.) было крайне преувеличено и раздуто агитацией неосведомленных людей. В конечном счете это окажется непреодолимо и станет актом серьезного недоразумения»145. Вуд прояснил, что на Ямайке, что в каком-либо другом месте спрос на ответственное самоуправление, как его понимали в Англии, попросту раздут, и речи об этом не может идти в измеримом промежутке времени.

Данный тур имел значение не только для британской колониальной политики, но и для самого Эдварда Вуда. Он помог ему «расправить политические крылья». От рядового заднескамеечника, который выступал в Палате общин лишь при поддержке своего кружка и часто впадал в депрессию, видя, как мало он значит, в своем собственном сознании Вуд достиг высот человека, который определяет судьбы империи.