Лорд Грешник

Мэри снова покачала головой, не желая говорить правду. Она не доверяла самой себе. Она так сильно хотела, чтобы кто-то заботился о ней, что вышла замуж за человека, лишь притворявшегося, что осуществит ее мечты. Как же она ошиблась! Именно эта ошибка не позволит ей довериться ему вновь. И никакие его слова не заставят ее изменить свое решение.

— Нет, Йэн, это не так! Я хочу, чтобы ты знал: я прощаю тебя за то, что ты женился на мне… из-за… по своим причинам… Я понимаю, как сильна вражда между тобой и твоим отцом, понимаю, как ослеплен ты своим гневом.

Йэн только кивнул.

— Да, мои отношения с отцом далеки от идеальных, и это действительно затмило мой разум. Я вел себя как дурак… как мальчишка! — Он протянул ей руку. — Но теперь я буду вести себя как мужчина. Я буду тебе мужем.

Что ей делать? Как отчаянно она хотела того, что этот мужчина сейчас предлагает ей. Хотела, чтобы он был ее мужем. Хотела нормальной супружеской жизни. Но разве это возможно? Йэн осудил свой поступок, но это не научило его любви. Могла ли она довериться только своим чувствам? Могла ли позволить себе полюбить этого мужчину после столь ужасной ошибки?

И Йэн замер и отступил. Стал далеким — таким далеким, как звезды.

— Значит, так тому и быть! Ты смотришь на меня как на лорда Грешника, и им я для тебя останусь. — Он учтиво поклонился, подхватил жену на руки, быстро отнес в ее спальню и положил на кровать… отступил, снова поклонившись с холодной вежливостью. — Прошу простить меня, Мэри.

Глава одиннадцатая

Весь следующий день Мэри провела в своей комнате, не желая никого видеть.

Она попыталась ходить. Бедро еще беспокоило, но боль была вполне выносимой. Мэри сама добралась до дальнего угла комнаты, где стоял ее письменный стол. Там она написала письмо Виктории, вынужденно короткое, ибо невозможно было посвящать подругу в свои проблемы.

Закончив письмо, Мэри вернулась к окну и села в кресло.

Вскоре вошла Франсис, относившая прачке белье, и Мэри отдала письмо девушке, чтобы та отправила его.

Ночью Мэри долго лежала без сна в своей постели, и новая идея пришла ей в голову. Стараясь двигаться тихо, чтобы Йэн не услышал ее, Мэри осторожно поднялась. Несколько раз она прошлась взад-вперед по комнате, стараясь не сильно опираться на больную ногу. В последние дни ей вообще стало казаться, что она зависит от других гораздо больше, чем требует того ее состояние.

Следующий день Мэри провела примерно так же, как и предыдущий, и все так же тщательно скрывала, что упражняет больную ногу.

Йэн не пытался даже увидеться с ней — либо он забыл о своих намерениях начать все заново, либо вообще говорил то, чего не думал.

И в эту ночь Мэри решила прогуляться уже по дому. Час был поздний, все погрузилось в тишину, так что она могла бы добраться до галереи в конце коридора, не встретив ни одной живой души.

Боясь, что ее авантюра раскроется, Мэри старалась держать ухо востро. Впрочем, вряд ли ей удалось бы услышать чьи-либо шаги, так она была сосредоточена на собственном передвижении. Дважды преодолев коридор, Мэри была вполне готова к возвращению в собственную постель. Чудесно! Очень скоро она сможет сообщить домочадцам, что снова передвигается самостоятельно.

На следующую ночь, как только дом затих, Мэри, в одной ночной сорочке, снова отправилась тренироваться. Коридор, как и накануне, был темен, только ее свеча освещала путь. Не желая рисковать, Мэри не стала зажигать настенные канделябры.

Сегодня она уже не так сильно нервничала и, после вчерашнего успеха, решила пройти вдвое больше.

Осторожно продвигаясь по коридору, она обратила внимание на портреты предков Йэна, словно сверливших ее глазами. Но Мэри не было страшно. Ей казалось, что они одобряют ее усилия. В течение многих поколений эти люди были хозяевами всей округи. Безусловно, они аплодировали бы ее стремлению к независимости. Они бы поняли, почему Мэри так не хочет отдавать свое счастье и благополучие в руки того, кто уже обидел ее…

Преодолевая коридор в третий раз, Мэри почувствовала нечто странное, будто что-то не так. Высоко подняв свечу, она огляделась, но не увидела ничего в круге света. Дальний конец коридора тонул во мраке, и, вглядываясь в темноту, Мэри снова ощутила неладное. Приказав себе не поддаваться глупым фантазиям, она вытерла рукавом пот со лба. Просто она начала уставать. Вот и все.

Мэри решительно продолжила свой путь. В конце коридора была лестница, ведущая в кухню. Семья никогда не пользовалась этой узкой лестницей, она была предназначена для слуг. Прямо напротив лестницы было узкое окно с длинными бархатными шторами, скрывавшими редко используемый диванчик. Вот там-то Мэри и собиралась передохнуть.

Однако с каждым шагом ее дурные предчувствия все усиливались.

— Я просто устала, — тихо сказала она вслух, пытаясь подбодрить себя.

Добравшись до лестницы, Мэри на секунду остановилась, ухватившись для опоры за перила. Краткий отдых, и она повернет к диванчику под окном.

Глубоко вздохнув, она отпустила перила.