Лорд и королева

Когда король проплывал мимо нее по реке, Джейн следила за ним, скрытая от его взора, из увитой зеленью беседки и поднимала вверх маленького мальчика, шепча: «Посмотри, Робин. Это король. Говорят, что он отдаст полцарства за мальчика вроде тебя. Но за тебя можно отдать целый мир!»

В те сентябрьские дни реку окутывал густой туман, в садах ветки деревьев опускались от созревших плодов.

— Дай Бог королеве принести зрелый плод, — молилась Джейн, ведь хотя она и жалела развенчанную королеву, она и новой желала счастья. — Дай Бог королеве родить принца такого же прекрасного — нет, это невозможно, — почти такого же прекрасного, как мой Робин.

В Сити звонили в колокола. У короля и королевы родился ребенок.

— Принц! — говорили люди. Несомненно, это должен быть принц. Никто, кроме принца, не может удовлетворить короля.

«Ах, — думала Джейн, — королю нужен сын. Только так Бог может поведать ему, что он был прав, когда разорвал кровосмесительный союз и посадил на трон новую королеву».

Джон пришел домой от королевского двора сдержанный и хмурый.

— Какие новости, Джон? Какие новости о принце? — спросила Джейн.

И он ответил:

— Сегодня в Гринвиче родился не принц. Родилась девочка, принцесса Елизавета.

Потом он издал короткий жесткий смешок, который, как она заметила, уже вошел у него в привычку.

— Так не пойдет, королева Анна, — процедил он сквозь зубы. — Король женился на тебе ради сыновей… а ты преподнесла ему девчонку!

— Бедная женщина! — пробормотала Джейн. — Бедная женщина! — И подумала про себя: «Ах, милая, ты грешна и порочна, но мне не хотелось бы, чтобы ты страдала, как страдает бедная Екатерина».

Страдала? Как может она страдать? Она молода, она самая прекрасная из женщин, ей не стоит впадать в отчаяние оттого, что ее первенец — девочка. Король влюблен в нее без памяти, ради нее он порвал с Римом. Кто такая Джейн Дадли, чтобы жалеть саму королеву Анну Болейн!

Она шепнула Роберту:

— Это потому, моя любовь, что мы обе матери. Но у нее дочь, а она мечтала о сыне. А у меня есть ты — самый красивый ребенок на свете!

Она поцеловала его, он увернулся. Ему было около года, но он принимал поцелуи, только когда находился в подобающем настроении.

— Но какое Роберту Дадли дело до новоиспеченной принцессы Елизаветы? — протянула Джейн.

В последующие три года Джейн часто размышляла о маленькой принцессе. Ей сразу было оказано столько почестей! Король носился с ней повсюду и демонстрировал придворным дамам, настаивая на том, чтобы они восхищались его дочерью, его крошкой Елизаветой.

Но король все еще желал сыновей, и казалось, королева Анна не могла удовлетворить его желание, как и предыдущая королева.

Ходило множество слухов о ссорах короля с королевой, но Анна не проявляла, как ее предшественница, должного смирения, а была вспыльчива и заносчива.

— Королева напрашивается на неприятности, — говорил Джон.

Поговаривали и об интересе, который проявлял король к леди Джейн Сеймур, тихой бледнолицей девушке. Совесть короля, словно чудовище, опоенное сладким ядом Анны Болейн, пыталась освободиться от ее чар. «Была ли Анна твоей законной женой?» — спрашивал он теперь сам себя. Разве она не была обручена с другим прежде, чем отпраздновала эту церемонию с королем? Была ли она ему верной женой, как он полагал раньше?

И если не будет больше королевы Анны Болейн, то должна быть королева Джейн Сеймур.

Но мысли Джейн больше занимала маленькая принцесса — пока еще почитаемая и возносимая до небес. Что с ней станется? Люди, близкие к королю, гадали, не объявят ли ее незаконнорожденной, подобно ее сводной сестре Марии.

— Бедная маленькая принцесса! — говорила Джейн.

Но еще больше ее мысли занимала собственная семья.

Она родила шестого сына. Его назвали Гилфордом в честь ее отца. Гилфорд Дадли. Это польстило сэру Ричарду.

А королева Анна в один прекрасный день сложила свою голову в Тауэре, и король с неприличной поспешностью возвел на трон Джейн Сеймур.

Услышав новость, Джейн расплакалась. Роберт и Гилфорд в течение нескольких мгновений смотрели на нее, и потом четырехлетний Роберт спросил:

— Мама, почему ты плачешь? — По сравнению с другими он был не по годам развитым ребенком. Он прислушивался к сплетням, и его глаза сверкали, как у отца. — Потому что королеве Анне отрубили голову?

Она немного помолчала, потом сказала:

— Нет, я лью слезы не по королеве, ведь ее боль уже позади. А по одной крошке, ее дочери, маленькой принцессе Елизавете, которой всего лишь три годика, и у нее теперь нет матери, которая бы ее любила.

Роберт не воспринимал мир иначе, как в связи с ним, Робертом, и слова матери он понял по-своему.

Он сказал:

— Я старше принцессы. Ей всего лишь три, а мне уже четыре.

— Да, мой милый. И у тебя есть мать.

Роберт засмеялся. Он был значительной персоной. Он был самой значительной персоной в мире. Он понял это по глазам матери и маленького Гилфорда, которые глядели на него с непередаваемым восхищением.