Лорд и леди Шервуда. Том 2

– Я же не Элис, и с конем всегда справлюсь. Пойми одну простую вещь: я полюбила Шервуд больше, чем любила Фледстан. Ездить верхом по лесу звездной теплой ночью, гулять по росным лугам, утопая по пояс в высокой траве, купаться на закате, когда над рекой начинает стелиться туман. А теперь я лишена всего, что полюбила, потому что ты запрещаешь мне покидать лагерь надолго и уходить от него далеко. Помнишь, как ты говорил, что свободолюбивый дух нельзя запирать в клетку?

Она вопросительно посмотрела на него, и, видя в ее глазах легкий укор, он лишь вздохнул. За лето она отведала мужской – не женской – свободы, и такая свобода явно пришлась ей по вкусу. Теперь ему сложно объяснить ей, что клетка, о которой он говорил во Фледстане, и в малости не похожа на ее жизнь сейчас. А ведь она еще не знала, что он отдал всем стрелкам приказ, повинуясь которому, они, не слушая ее протестов, вернут ее в лагерь, если ей вздумается зайти за первое – внутреннее – кольцо постов. Он не стал ей говорить об этом приказе потому, что сам очертил ей границы прогулок еще уже, и пока она ни разу не нарушила этих границ. Но после истории с Дэнисом он не мог заставить себя целиком положиться на ее послушание. В то же время, зная свободолюбивый нрав Марианны, он понимал ее грусть и предложил:

– Хочешь, мы с тобой съездим на праздник в Рэтфорд через неделю?

Робин улыбнулся тому, как широко распахнулись в ответ ее глаза, и в них сначала появилось недоверие, которое сменилось безудержной радостью.

– Еще бы я не хотела! – выдохнула она в ответ и сжала руку Робина, глядя на него с надеждой. – Мы поедем вдвоем?

– Конечно! – рассмеялся Робин, целуя ее в щеку. – Зачем нам свита?

– А если другие стрелки тоже захотят побывать на празднике?

– Отправятся в Рэтфорд сами по себе.

– И весь день ты будешь только со мной? – продолжала допытываться Марианна, не в силах поверить такому счастью.

– Только с тобой, Мэриан, – заверил ее Робин.

Его ласковый голос и такой же ласковый взгляд окончательно убедили Марианну. Она благодарно потерлась щекой о его руку, и ее глаза заблестели в предвкушении обещанного праздничного дня в обществе Робина.

– Конечно, милый! Поедем в Рэтфорд! – воскликнула она и, помедлив, с опаской взглянула на Робина. – Ведь ты не передумаешь?

– Нет, можешь быть уверена, – улыбнулся он, не сводя с нее нежного взгляда.

Неожиданно синева его глаз омрачилась, словно на ясном небе неизвестно откуда появилось хмурое облако. Его пальцы с невольной силой сжали ее запястье, и Робин тихо сказал:

– Только, милая, не рассказывай никому о моем обещании и предстоящей поездке в Рэтфорд.

Внезапная перемена, произошедшая в Робине, его просьба, больше похожая на приказ, – все это насторожило и встревожило Марианну. Она вгляделась в лицо Робина, и радостная улыбка невольно сбежала с ее губ.

– О чем ты задумался с такой мрачностью? – тихо спросила она.

Робин глубоко вздохнул, тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли, и с улыбкой ответил Марианне, глядя в ее встревоженные глаза:

– О мрачных делах, родная. Расскажи мне еще что-нибудь. Я вижу, ты подружилась с Дэнисом. Он в тебе души не чает, только и твердит: леди Мэри, леди Мэри!

– Да, мы с ним сдружились, – снова улыбнулась Марианна, услышав имя Дэниса. – Он славный мальчуган. Наблюдательный и себе на уме, как маленький лисенок! Иногда он говорит такие вещи, что я начинаю сомневаться, ребенок ли он.

– Дэнис любит тебя, – ответил Робин. – С тех пор как погибла Элизабет, ты первая женщина, к которой он так привязался.

– Чего нельзя сказать о его отце! – помрачнев при мысли о Вилле, заметила Марианна.

Робин, опираясь на локоть, пил вино и думал о том, что он может сказать Марианне, а от чего лучше воздержаться.

– Не обижайся на Вилла, Мэриан, – попросил Робин. – За свою жизнь ему довелось испытать много несправедливости и горя. Только те, кто хорошо его знает, могут разглядеть его истинную душу за броней иронии, которой он так надежно укрывается от чужих взглядов.

– Я стараюсь не обижаться, – ответила Марианна, – но иногда мне кажется, что Вилл только и занят тем, чтобы пробить новую брешь в моей защите! Когда он сам предложил мне продолжить с ним уроки, я обрадовалась, решив, что наши с ним недоразумения закончились. Тем более что во время занятий он бросил привычку язвить и стал разговаривать со мной почти дружелюбно. Но стоило мне один раз заговорить с ним в таком же тоне, как он моментально нашел слова, которыми не то чтобы отодвинул меня – я сама от него отлетела на несколько шагов. Иной раз он ведет себя так, словно я раздражаю его одним своим существованием – рядом с тобой или нет, не имеет значения. Иной раз он попросту не замечает меня. Причины смены его настроений для меня настолько необъяснимы, что я уже перестала пытаться понять Вилла.

Робин внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Допив вино, он поставил кубок на пол и положил ладонь на теплое плечо Марианны. Она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза, обвив рукой стан Робина.

– Скоро рассвет? – прошептала она.