Лорд и леди Шервуда. Том 2

– Ничего толкового, – ответил Робин. – Слишком много тех, кто принимал участие, кто мог о чем-то слышать. Список имен получился очень большим, но в нем не было совпадений, которые однозначно указали бы если не на одно имя, то хотя бы на несколько. И в этот список не попали те, кто мог что-нибудь услышать от тех, кого я вписал. В результате под подозрение попадает каждый. Но, если предположить самое худшее – что предатель у нас, то круг станет значительно уже.

– Я бы не стал так решительно ограничиваться только нашими стрелками, – подумав, возразил Вилл. – Неудачи участились не только у нас, но и в других отрядах. Надо, действительно, понаблюдать, как дальше пойдут дела.

– А если вам с Виллом проверить с помощью ваших сил, что на самом деле таится в душе хотя бы у тех, кто оказался в твоем списке, Робин? – предложил Джон.

– Невозможно! – ответил за Робина Вилл. – Это нельзя сделать так, чтобы тот, в чью память заглядываешь, ничего не заметил: все происходит при его же участии. Проще собрать всех, рассказать о подозрениях…

– И предложить предателю сознаться! – усмехнулся Робин.

– Этого делать нельзя, – решительно сказал Джон. – Он не сознается, а мы только посеем смуту в умах.

– Джон, не криви душой! – вздохнул Вилл. – Никакой смуты мы не посеем. Все до последнего, и предатель в том числе, укажут на единственно подходящего человека. И ты сам знаешь, кто это. Так ведь, брат? – он внимательно посмотрел на Робина.

– Да, – спокойно ответил Робин, – все сложилось наихудшим образом для нее. Она у нас с мая, ее отец ладил с шерифом, к ней был неравнодушен Гай. Немного воображения, и можно предположить, что она согласилась отправиться в Шервуд, например, ради того, чтобы ей в награду вернули владения Невиллов.

– Есть один довод против, – поспешил сказать Джон, понимая, что Робину нелегко говорить о Марианне как если бы их ничего не связывало. – Она могла убить тебя и не задерживаться в Шервуде надолго, но она этого не сделала.

– Пока не сделала, – уточнил Вилл, отметая слова Джона. – И до сих пор ей было не так-то просто убить Робина и тем более покинуть Шервуд целой и невредимой. А сейчас она подобралась к Робину так близко, что вполне может убить его. Но уйти ей все равно не удастся.

– Вилл, ты что, с ума сошел, рассуждая так? – возмутился Джон, удивляясь, что Робин оставался невозмутимым, внимательно слушая брата.

– Я объясняю тебе, как будут думать и говорить другие стрелки, если им сейчас объявить, что в Шервуде предатель, – ответил Вилл. – Мы ничего не добьемся, только поставим ее под удар.

– Пока не будем ничего говорить. А вот изменением системы постов, охраняющих лес, займемся, – сказал Робин и взмахом руки остановил следовавших за ним стрелков: – Приехали!

Всадники свернули с дороги в небольшую рощу и остановились на ее окраине. Робин отвел от лица ветку, заслонившую вид на дома, которые темнели за лугом, отделявшим селение от рощи.

Рядом с ближайшим к лесу домом вокруг конной повозки собралась толпа. Повозку окружали ноттингемские ратники, на ней стоял невысокий толстый человек в богатой одежде, держа в руках развернутый свиток, с которого свешивалась печать, и пытался перекричать шумящую толпу.

– Это Клю, – сказал Гилберт, пристроив коня рядом с вороным Воином.

Теперь он не улыбался, а стал серьезным, лишь глаза возбужденно блестели в предвкушении предстоящей стычки с ратниками шерифа.

– Сделаем вот что, – сказал Робин. – Растягивайтесь цепью и обступайте жителей Клю и ратников, раз они так удачно собрались в одном месте. А я…

Не договорив, Робин спрыгнул с коня и бросил поводья Джону.

– А ты снова не можешь удержаться от ненужного риска? – проворчал Джон, ловко поймав поводья и привязывая их к своему седлу.

– Я хочу узнать, что происходит, – ответил Робин. – Когда нас увидят, ни сборщику, ни жителям Клю будет уже не до разговоров.

Стрелки мгновенно разъехались по роще, а Робин пошел прямо через луг к селению.

Жители Клю с жаром обсуждали то, что зачитывал с повозки сборщик, и появление лорда Шервуда в селении осталось незамеченным. Он стал пробираться через толпу ближе к повозке, и только тогда кому-то бросилась в глаза зеленая куртка Робина, кто-то заглянул ему в лицо и узнал. Среди людей раздались приглушенные возгласы. Робин сделал знак, призывая к молчанию, и, провожаемый негромкими приветствиями и взглядами, в которых читались и восторг, и тревога, вышел к повозке из расступившейся перед ним толпы.

– Тем самым Тереза из Клю обвиняется в колдовстве! По приказу всемилостивейшего епископа Гесберта мне приказано доставить упомянутую Терезу в Ноттингем, где она предстанет перед судом!

Зачитав приказ, сборщик с важным видом принялся сворачивать пергамент.

– О ком он говорит? – тихо спросил Робин у стоявшей рядом с ним женщины.

Но прежде чем та успела ответить, молоденькая девушка рухнула на колени перед повозкой и заломила руки в отчаянной мольбе.