Лорд, который влюбился 2 (СИ)

— Ладно, Эрика, — неожиданно смягчился он. — Давайте прекратим ссориться и попробуем потанцевать?

Конечно стоило заартачиться, но я подумала и сопротивляться не стала. Расслабилась, позволяя Рэйну кружить и дальше, а он — о, чудо! — даже на ноги мне не наступал. Более того, танцевал отлично, так, что, когда смолкла музыка, захотелось продолжить. Только сказать об этом своем желании я, понятное дело, не могла, зато…

— Еще один танец, — заявил Рэйнер. Не предложил, а скорее распорядился.

Я согласилась без всякого сопротивления, но спросила:

— А что дальше?

Рэйн задумался.

— Магистр, вы понимаете, что если проведу весь вечер в вашей компании, для окружающих это будет выглядеть странно?

Скривился, словно лишь сейчас понял эту очевидную истину, а когда закружились в новом танце, процедил:

— Хорошо, Эрика. Но только без глупостей. Вы действительно в опасности, а любой праздник — лучший повод для диверсии. Поэтому держитесь у меня на виду. Каждую секунду. Понятно?

— Да.

Я сказала… и вновь позволила себе расслабиться. Рэйнер вел уверенно, держался со статью истинного аристократа и был настолько хорош, что захватывало дух.

Эти длинные, забранные в низкий хвост волосы, ровные черты лица, чуть раскосые темные глаза и тяжелый подбородок… Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги, и… да, расшитый бриллиантами камзол.

Я улыбнулась, глядя на эту роскошь — выглядело так, словно Рэйнер тщательно готовился к празднику.

— Вы прекрасны, — выдернул из размышлений голос магистра. — Прекрасны всегда, а сегодня особенно.

Все. Я покраснела, как маков цвет!

И музыка сразу стала какой-то особенной, и оформление зала удивительным, да и весь мир заиграл невероятными красками. Еще и улыбка на губах вспыхнула, причем совершенно нестираемая!

Понимание, что испытанное мною состояние прочно связано с действием брачных татуировок, ничуть не отрезвило. Мне было безразлично, что это все наведенное.

Все то время, что длился танец, я плавилась, а едва музыка смолкла и Рэйн разжал объятия, отступила. Попробовала выдернуть свою ладонь из его руки, но магистр остановил:

— Не торопитесь, Эрика. Я провожу.

Проводит? Серьезно?

Я открыла рот, чтобы удивиться вслух, но Рэйнер, опережая лишние вопросы, повел прямиком к моим девчонкам.

Окружающие смотрели с недоумением, а глаза девочек, когда мы подошли, напоминали плошки.

— Добрый вечер, — вежливо сказал замещающий преподаватель. — Возвращаю вашу подругу.

— Э-э-э… — ответила Лисента.

— М-м-м… — добавила Камея.

— У-у-у… — поддержала тему Амелин.

Зато Ирма не растерялась:

— Вам тоже доброго вечера! Как поживаете? Как настроение?

— Чудесно, — не без ехидства ответил лорд.

Лишь теперь отпустил мою руку и отступил. Правда промолчать не смог:

— Эрика, вы помните, о чем мы договорились?

— Угу, — вздохнула я печально.

Стоило «жениху» повернуться спиной и отойти на пять шагов, Ками придвинулась и потребовала объяснений:

— О чем вы договорились?

— О том, что я держусь подальше от Грэгса Акстера и прочих неприятностей.

— От Грэгса? — переспросила Лисента, глаза которой сразу засверкали ярче. — То есть Рэйн застукал вас вместе и приревновал?

Я потупилась. Объективно, все выглядело именно так, только я хорошо понимала — проблема не в Рэйнере, а в нашей связи. Узоры… Проклятые узоры туманят и мой разум, и его.

В общем, ответ был очевиден:

— Нет. Он просто зол за то, что решила отказаться от ассистентской работы.

— Как это отказаться? — выдохнула Камея.

— Разве так можно? — изумилась Ами, но тут же утратила серьезность: — Я думала, ты в рабстве.

Очень смешно!

— Раньше было нельзя, — буркнула я, — потому что с моим уровнем силы меня бы просто вышвырнули из академии за конфликт с преподавателем, а теперь мне никто ничего не сделает. Вот я и уведомила Рэйнера, что ассистировать больше не буду.

Девочки уставились со скепсисом, а рыжая Ирма…

— По-моему, Эрика нам врет.

Вечер, учитывая устроенный подругами допрос и мое нежелание признаваться, мог быть испорчен, но я подумала и заморачиваться не стала. Девочки тоже быстро успокоились, и вообще отвлеклись, потому что их активно приглашали танцевать.

А меня не звал никто! То есть вообще! Даже Гиберт, который вился рядом добрых полчаса, подойти так и не решился!

Почему? Да просто неподалеку стоял Рэйнер с самым суровым выражением на благородной физиономии. Таким, что я бы и сама к себе не подошла!

Но, невзирая на отсутствие в моей жизни танцев, скучно не было. Я вообще улыбалась как дурочка, которую стукнуло по голове. Слушала рассказы подруг, хихикала вместе с ними, глазела на многочисленные парочки, кружащие по залу, и хихикала снова.

В другие залы, помня требование оставаться на виду, не ходила, лишь один раз отлучилась в уборную. И все было хорошо, просто прекрасно! До тех пор, пока на паркет не вышла Аделаида Норс.

Это был ее второй танец с тем странноватым магистром, и я сначала залюбовалась, а потом уставилась изумленно. Просто эти двое… они так сильно напоминали нас.