Лорд Очарование (ЛП)

— Приказал? В моём доме? — Губы скривились, Пэн почувствовала, что её самообладание трещит по швам. — Возвращайся на кухню, Твисл. Скажи милорду Сент-Джону, что я не буду подчиняться приказам в моём собственном замке. Сегодня вечером я буду ужинать в своей комнате, и это — мой приказ.

Когда подошло назначенное время, Пэн всё ещё пребывала в своих покоях, постукивала пальцами по буфету и пыталась читать Книгу часов. [90]Несколькими минутами ранее она спустилась на половину лестницы и слушала приготовления в зале. К этому времени Нэни уже должна была принести ей поднос. Пустота в желудке уже начинала причинять болезненные ощущения. Она услышала, как кто-то прочистил горло, оглянулась и обнаружила разинувшего рот Эрбута, таращившего на неё глаза.

— Я стучал, госпожа.

— Где мой поднос?

Эрбут заложил большие пальцы рук за ремень и уставился в пол.

— Лорд Морган сказал, что если вы не присоединитесь к нам, мы не будем есть. Что мы навсегда останемся сидеть за столом, госпожа.

Она почувствовала острый укол сочувствия. Бедный Эрбут, он ещё не закончил развиваться и нуждался в большом количестве еды, пока, как молодой лук, вытягивался в высоту. Краска прилила к её щекам, когда мальчик поднял на неё просительный взгляд.

— Очень хорошо, Эрбут. Я не буду заставлять тебя голодать.

Эрбут усмехнулся.

— Спасибо, госпожа.

Шагая впереди Эрбута, Пэн пыталась найти в себе хоть толику безразличия, чтобы бороться с поджидающим её испытанием. К тому времени, когда она прошла сквозь сводчатый проход в зал, её голова была высоко поднята. Она заколебалась, когда увидела, что все собрались за столами, и Морган, занял самое большое кресло на возвышении, он повесил плащ на спинку своего седалища, чтобы высушить его. Пэн заставила себя улыбнуться своей самой сияющей и надменной улыбкой.

— Святые, — сказала она Нэни, ждавшую ее за стулом. — Почему меня не позвали к столу? Я так хочу есть, что мои внутренности лязгают о позвоночник.

Она встала у своего стула, не глядя на Моргана.

— Где наш священник? Не закончил делать добрые дела? Тогда я скажу молитву.

— Все, — сказал громким голосом Морган, поднимаясь. — Опустите головы для молитвы.

Тот час же её рот закрылся, Пэн бросила на Моргана убийственный взгляд, но он уже опустил голову и начал читать молитву. После этого трапеза возобновилась в тишине, все от мальчишек, выносящих ночные горшки, до Нэни пожирали глазами молчаливую пару на возвышении.

Пэн отказывалась смотреть на Моргана. Она принялась за свою оленину. Твисл пожарила её на вертеле, приправила вином, зелёным соком, [91]перцем и имбирем. Пэн уставилась в свой тренчер. К Твисл редко попадал олень, поставки на остров были маленькими.

— Твисл, как так получилось, что на обед у нас оленина?

Повариха помедлила с подносом куриных пирогов в руках и сердито уставилась на Моргана.

— Он заставил меня приготовить её.

Морган положил кусок оленины в рот и усмехнулся, с энтузиазмом начав жевать. Пэн удалось скрыть своё раздражение, отведя взгляд. Через ширму она увидела, как мальчик несёт гору тарталеток [92]со свининой. Позади него шагал другой с каплуном, [93]приготовленном на медленном огне. Тогда она повернула голову.

Она почувствовала запах buknade, [94]похлебки, сделанной с курицей и приправленной большим количеством дорогих специй — гвоздики, шафрана, соли, и перца. А это имбирь, она снова принюхалась? Пэн сделала большой глоток эля и так резко опустила кубок, что напиток расплескался на скатерть. Хихиканье Моргана заставило её ухватиться за край стола.

Отвернув от него голову, её взгляд встретился с взглядом жареного лосося, которого Твисл поставила возле неё. Ещё и лосось! Лосось Твисл готовила с имбирём и корицей, а так же с мелко нарезанным луком. Пэн вообразила, как её запасы дорогих специй исчезают в этой еде. Она начала постукивать ногой.

Она запихнула в рот оленину, чередуя её глотками эля, и ругалась про себя из-за трат. Её план избавиться от Моргана становился всё более и более привлекательным, она ела и думала о нём. У этого человека не было никакой бережливости. Знатным и могущественным лордам не было надобности считать каждое зернышко пшеницы, каждую луковицу и каждую щепотку имбиря. Знатные и могущественные лорды только и делали, что заказывали себе различные яства и отвергали искреннюю привязанность невинных девиц!

Пэн тихо проворчала, обращаясь к себе.

— Ненавистный разоритель, мот.

— Вы что-то сказали, Госпожа Фэйрфакс?

— Ничего, милорд.

— Я могу поклясться, что слышал, как вы сказали что-то.

— Вам показалось, ми… что это? — Пэн пристальнее вгляделась на то, как на покрытом салфеткой подносе в зал торжественно вносили высокий серебряный графин.

— О, это? — сказал Морган. — Только гипокрас. [95]

Пэн зашептала в недоверии.

— Гипокрас?

— Да, гипокрас. Вчера вечером Твисл сделала его. Удачно получился, не находишь? Хотя она упоминала, что не смогла, как обычно, положить туда достаточное количество имбиря.