Лорд Очарование (ЛП)

Она проснулась следующим вечером, когда длинные тени опускающегося солнца накинули золотистый покров на замок. Нэни принесла новость о том, что судно Моргана вернулось из чёрного шквала с незначительным ущербом. Пока Нэни помогала её одевать, Пэн пробежалась взглядом по крышам, по стенам замка, по голубятне. Видл пересекала двор позади стада свиней. Ей даже удалось услышать нежное воркованье птиц в голубятне.

Так же стремительно, как летит молот на наковальню, у нее упало настроение. А ведь мгновение назад она так любила свою жизнь среди разношёрстных и шутовских обитателей Хаклиффа. Да ведь даже Пондер Кутвелл доставлял кое-какие радости. И как следствие его глупости — вскоре после её возвращения из Англии он послал ей ещё одно предложение о браке. Теперь даже мысль о том, чтобы изгаляться над Кутвеллом, не принесла облегчения её разбитому сердцу. Она подошла к другому окну и мельком осмотрела почти лишённый растительности сад замка.

Дверь в стене сада открылась, и между рядами грядок с травами прошлась Твисл с корзиной на руке. На грядках было полно яркого зелёного падуба. Падуб. На носу Декабрь и святой праздник. Обычно она выступала в роли Лорда Мисруле, [102]ведь никто не мог сравниться с ней в устройстве шумного веселья и представлений с ряжеными. В этом году она назначит кого-нибудь другого. В этом году в её душе не было веселья.

Её глаза наполнились слезами. Она торопливо вытерла их, бормоча самой себе: «Хватит, Пенелопа. Хватит жалеть себя. Что, если Морган увидит тебя? Святые, ты хочешь, чтобы он узнал правду?»

Её руки замёрзли и онемели от холода. Она потёрла их друг о друга, затем сжала их перед собой и отчитала себя. Разве не поняла она, что Морган решил помучить ее? Мужчина приучал женщин поклоняться себе, он был так удивлён и раззадорен её отказом подчиниться его желанию. Извращённое, злое существо. Он признал, что не любит её, но при этом чувствовал себя в праве использовать её для своего собственного наслаждения. Со сколькими женщинами он вёл себя подобным образом?

Она не забыла замечание лорда Монфора обо всех тех английских дамах. И Леди Энн. И Марии.

Похотливый распутник. В Пэн вспыхнул гнев. Это праведное неистовство растопило вызванный горем холод в её душе. Она ощутила покой в сердце, когда вместе с холодом ушла её боль, и это дало ей возможность подумать о том чтобы выйти и предстать перед миром вне её спальни… и Морганом.

В чём она нуждалась, так это в плане, который заставил бы Моргана поспешить с отъездом. Он должен уехать прежде, чем её сопротивление падёт, и она окажется у его ног. Она чувствовала свою уязвимость, и понимала, что не сможет долго сопротивляться его присутствию. Каждый раз, когда он смотрел на неё тем пристальным чёрным пылающим взглядом, каждый раз, когда он двигался в том запутанном танце, делавшем его походку какой-то особенной, — она испытывала такую боль, будто кто-то вонзал ей кинжал в сердце.

Он двигался так, будто имел определённую цель. Он двигался как ястреб, осматривающий поля в поисках невинных, пухлых мышек — обыденно и неторопливо. Если он останется здесь дольше, она сойдёт с ума, думая о том, как он стал таким искусным любовником. Она начнёт задаваться вопросом, кто были эти дамы и почему они с нетерпением ждали его возвращения. Размышления привели бы к мечтам, а мечты к безумию. Она могла бы даже накричать на Моргана и потребовать ответа — кто такие Леди Энн и Мария. Она могла бы уступить ему.

Она должна избавиться от него или ей суждено подвергнуться ещё большим оскорблениям и испытать гораздо большую боль по сравнению с той, что она испытывает сейчас. Пэн оперлась руками о подоконник, не замечая холодного ветра, гуляющего по саду. По небу неслись облака цвета дамасской стали. Бриз обжёг щёки девушки, заставил зябко поёжиться и встряхнул её чувства, вырвав из невесёлых раздумий.

Новый план должен быть хитрее, бесполезно просить такого высокомерного негодяя об отъезде. Ветер кинул ей волосы в лицо. Пэн глубоко вдохнула и нырнула в комнату. Надев толстый плащ и натянув капюшон на голову, она отправилась на прогулку по стенам замка.

Она кивнула Эрбуту, с важным видом обходящего посты в виду того, что являлся единственным, кроме Турнипа, стражем, способным выполнять свои обязанности. Неглубокая рана на голове предоставила ему прекрасную возможность похорохориться и похвастаться перед деревенскими девицами участием в сражении.

Пэн удостоверилась, что Эрбут хорошо одет и отпустила его. Затем бродила взад и вперед по стене, пытаясь придумать способ вынудить Моргана покинуть остров. Казалось, он был полон решимости заставить её признаться в том, что она желает его. По пути домой он сказал о необходимости допросить пленников. Он мог сделать это на борту своего судна, и его присутствия требовали дела в Англии, не на Острове Покаяния.