Лорд поневоле

– Вы ведь могли бы помочь ему встретиться с нужными людьми, – с отчаянием в голосе проговорила Гвенда.

– О, я понял! – Взгляд Мансара сразу просветлел, и самая широкая улыбка расплылась по его румяному лицу. – Я это устрою с величайшим удовольствием, миссис Мейнард! Теперь ясно, что я могу сделать… Так… Я достану ему приглашение, ну, скажем, на танцевальный вечер! Вы знаете миссис Кренли?

– Боюсь, что нет, – засмеялась Гвенда.

– Я думал, что все ее знают, – изумился лорд Мансар. – В ее доме бывают все лондонские знаменитости. Я добьюсь от нее, чтобы она послала приглашение лорду Пальборо! Я не знаю, что хорошего эти люди могут для него сделать, – прибавил он с грустью. – Мне они отнюдь не были полезны. Но будьте уверены, миссис Мейнард, я сделаю все, что могу… Его светлость не ваш родственник, я полагаю?

– Нет, – просто ответила Гвенда. – Смею думать, что вам не совсем понятно мое участие в этом деле. Чик и я познакомились только потому, что жили в одном пансионе. Здесь нет никакого родства, настоящего или будущего, – закончила она с ударением на последнем слове.

Джордж Кренли был сыном обедневшего пэра и братом двух других пэров, отнюдь не более богатых. Он женился на девушке из весьма аристократической семьи, которая не принесла своему мужу ничего иного, кроме огромного гардероба, репутации лучшего игрока в бридж во всем Лондоне и весьма обширного круга знакомств. Вскоре супруги Кренли становятся признанными законодателями самого изысканного общества в столице. Они занимают великолепный дом на Бикли-сквер, устраивают роскошные приемы, содержат загородную виллу в Сомерсете, – все это, по-видимому, на те шестьсот фунтов в год, которые Кренли получал от имения своей матери…

Утром, через два дня после беседы Гвенды с лордом Мансаром, в доме на Бикли-сквер произошла следующая сцена…

Миссис Кренли сидела в своем будуаре, куря папироску, и задумчиво глядела на письмо, лежавшее у нее на коленях. Она была миниатюрной женщиной лет тридцати и являлась некоторым контрастом своему дородному, простоватому мужу, который сидел с ее братом на низком диване и раскладывал карты.

– Вы знакомы с Пальборо? – спросила она, поднимая глаза от письма.

Грегори Бойн, очень похожий на сестру, но более цветущий, наморщил лоб.

– Пальборо? Кажется, я что-то припоминаю… Да это маркиз из мелочной лавки, не так ли? О нем много говорили в клубе.

– Он нищий, – проворчал Кренли, тасуя карты. – А почему ты спрашиваешь, Лю?

– Мансар хочет, чтобы я пригласила его на наш танцевальный вечер в пятницу.

Бойн презрительно скривил рот.

– Нам такого сорта люди здесь не нужны. Это какой-то проходимец! Ты станешь посмешищем всего Лондона, Лю!

Она искоса взглянула на него, держа письмо в руке.

– Его персона может заинтересовать наших гостей, – размышляла она. – А это может придать вечеру большой шарм. И, кроме того… если я напишу Мансару, что не могу пригласить этого юношу, я плохо представляю себе, какое объяснение ему дам. Это не обед, где все места заранее распределены. Одним больше, одним меньше – на танцевальном вечере не имеет никакого значения…

– Напиши ему коротко и ясно, что мы не желаем видеть этого оборванца, – бросил ее брат, и она рассмеялась.

– Придет ли тогда Мансар? – усмехнулась она.

Бойн повернулся и взглянул на нее в упор.

– Я об этом не подумал. От Мансара нам не следует отказываться.

– Он сам также не захочет отказаться от нас, – вмешался Кренли. – Ты хорошо сумела его обработать, Лю. – Губы миссис Кренли сложились в очаровательную гримаску.

– Я думаю! Сколько он проиграл в прошлый раз, Боб?

– Семь тысяч, – ответил ее муж. – Это пустяки для него. Если бы я знал, что он такой азартный, он бы потерял больше. Нет, будь я на твоем месте, Лю, я бы написал ему маленькую любезную записочку и предложил ему привести своего маркиза. В этот вечер хорошо бы прокрутить большое дело. Мансар стоит миллион, если он вообще чего-нибудь стоит…

Таким образом, вопрос был решен утвердительно.

Но Чик воспринял новость безо всякого воодушевления.

– Это будет очень полезно вам, Чик, – убеждала его Гвенда. – Вы сможете познакомиться там с людьми вашего круга.

Они завтракали, когда пришло письмо от лорда Мансара с вложением пригласительного билета от миссис Кремли для Чика.

– Я не любитель званых вечеров, – признался Чик, падая духом, – но если вы хотите, чтобы я пошел, – что делать, – я пойду! Когда там сбор?

– В десять, – ответила Гвенда, взглянув на пригласительный билет. Чик нахмурился.

– В десять вечера? – переспросил он с недоумением. – Очень поздно. – Он подумал. – Я бы предпочел прийти на полчаса раньше. Это было бы более прилично.

– Вы пойдете на полчаса позднее, – решительно заявила Гвенда. – Вы умеете танцевать, Чик?

К ее удивлению он ответил утвердительно.

– Наш инструктор всегда настаивал, чтобы мы тренировали ноги, – разъяснил он ей, словно извиняясь. – Умение танцевать весьма полезно для боксера.

– И вы по-настоящему танцевали с настоящими дамами? – весело поинтересовалась Гвенда.

– Конечно. Я никогда не разглядывал их… Разговаривал с двумя-тремя…

Гвенда продолжала смеяться.