Лорд Престимион

Корональ бросил взгляд на молодого Барджазида. — Встретимся сегодня позднее, — обратился он к мальчику и обсудим, как лучше нанести контрудар. — Потом обратился к леди Териссе:

— Мама, ты можешь не присутствовать. Я не стану просить тебя принимать в этом участие, раз ты испытываешь такое отвращение, но у меня для тебя есть другая работа. — И наконец, он обратился одновременно к Деккерету Динитаку и Мондиганд-Климду:

— Сейчас вы все можете идти. Я хочу несколько минуть побыть наедине с матерью.

Из шкафчика под окном Престимион достал бутылку малдемарского вина редкого сорта, которое привез с собой в Стойен из Замка, и щедро налил его в бокалы.

Они торжественно подняли бокалы за здоровье друг Друга.

— Прошу прощения, мама, — сказал он, когда они выпили несколько глотков и вернули бокалы на стол. — Мне очень неприятно, что я поставил тебя в такое сложное положение в присутствии посторонних.

— Я не обиделась. Ты — корональ, Престимион: ты в ответе за благосостояние всей планеты. Эти люди угрожают нам всем, и тебе необходимо принять против них меры. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в этом. Но то, о чем ты просил, для меня неприемлемо.

— Мне очень жаль. Мне следовало это понять до того, как я заговорил. Чтобы ты применила свои силы и умение для совершения акта агрессии…

— Теперь ты понимаешь, — сказала она и улыбнулась, потом протянула руку через стол и взяла его ладонь. Она легонько поцеловала ее, всего лишь коснулась губами его кожи. — Но попытаться ты обязан, со мной или без меня. Интересно, удастся ли этому мальчику одолеть отца? Даже при мимолетном контакте с его сознанием я увидела, насколько он силен. И насколько злобен.

— Если Динитак хотя бы сможет немного помешать отцу, это уже будет помощью. Неожиданный удар, который ослабит его защиту — отвлечет… — Престимион пожал плечами. — Ну, скоро увидим. — Он взял серебряный обруч Хозяйки, лежавший на столе, там, где она его оставила. И тут же ощутил покалывание, вызванное скрытыми в нем силами. — Тебе надо меня еще поучить обращению с ним, — сказал он. — И я хочу научиться пользоваться шлемом Барджазида тоже. Если я должен сидеть здесь, вдали от поля боя, как все настаивают, то хочу хотя бы принять посильное участие в сражении, пусть на расстоянии.

— В этом я могу тебе помочь.

— Поможешь? И с устройством Барджазида тоже?

— Тебе будет нелегко освоить его. Пользоваться им — все равно что оседлать молнию. Но я помогу, Престимион, помогу, насколько это в моих силах.

А это означает, что я сама должна освоить эту штуку.

Что это за вино? Прекрасное качество.

Он рассмеялся.

— Ты не узнаешь? Оно из наших собственных погребов, мама!

Она снова сделала глоток, на этот раз более тщательно пробуя его на вкус, и попросила его налить ей еще бокал.

— С радостью, — ответил он. А потом, через некоторое время, продолжал:

— Надень свой обруч еще раз, пожалуйста, мама. Пошли свое сознание в дальние края, ради меня. Есть вещи, которые я должен знать.

Скажи мне, как дела у моей армии в джунглях Стойензара, и найди для меня Вараиль, которая едет на восток, и моего бедного, страдающего Акбалика.

— Да, конечно. — Она надела тонкий серебряный обруч и на мгновение прикрыла глаза, а потом снова открыла их. Престимион увидел, что теперь она впала в состояние транса, во время которого носитель обруча может свободно перемещаться над планетой. Казалось, она совсем не замечает его присутствия. Он почти не смел дышать. Она отсутствовала долго, а потом этот отрешенный взгляд, взгляд отсутствующего человека исчез из ее глаз, и она снова стала прежней.

Однако она молчала.

— Ну? — спросил Престимион, не в силах больше ждать. — Что ты видела, мама?

— Первым я встретила Септаха Мелайна. Какой он милый человек, всегда обаятельный, всегда элегантный и изящный! И он так глубоко тебе предан.

— И как у него дела?

— Он встревожен и обеспокоен. Он движется все дальше в джунгли. Но врага нигде нет. Его разведчики возвращаются снова и снова с сообщениями об обнаруженном лагере прокуратора, но когда вся армия целиком приходит на это место, там никого нет. И по-видимому, никогда не было.

— Облако непроницаемости, — произнес Престимион. — С помощью юного Барджазида мы им поможем его преодолеть. А Вараиль? А Акбалик?

— Они уже далеко, не так ли, почти на другой половине континента?

— Я на это надеюсь. Но для тебя не сложно преодолеть такое расстояние, так ведь?

— Нет, — ответила она и снова впала в транс. На этот раз, когда она вышла из него, ее губы были плотно сжаты, а глаза смотрели пугающе мрачно. И снова она долго молчала, испытывая его терпение. Очевидно, ей требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после этих путешествий.

— Что-то случилось? — в конце концов, не выдержал он. — С Вараиль? С ребенком?

— Нет, — ответила она. — С твоей женой и ребенком, которого она носит, все в порядке. Но твой друг Акбалик…

— Его состояние ухудшилось?

Она секунду молчала.

— Его страдания закончились, Престимион.