Лорд Системы 16

Мы оторвали нашему врагу его руки. Что он может теперь сделать? Ничего. Таким образом, если не кормить этого тигра, то он сам рано или поздно помрёт в своей клетке.

По крайней мере, в этом была уверена Чёрти-что. А в божественных вопросах я ей привык доверять.

Поэтому сейчас я вскидываю руки перед собой. Мана мощной волной вырывается наружу. Телекинез заставляет своды пещер и вершины скал содрогнуться.

Големы Кита крошат породу в необходимых местах, расширяя трещины и откалывая целые куски скал.

Дрожь всё усиливается, а эхо от грохота камней начинает закладывать уши.

— Пора! — приказываю я. Мышь, Оникс, Алана и Руна вкладывают всю свою магию в один-единственный удар, который в форме раздувшегося донельзя шара огня. вгрызается в горную породу.

Накладывают свои баффы на магов и Мирантис с Чёрти-что и Уилсоном, ещё более усиливая их магию.

Горы содрогаются до самого горизонта.Телекинез под моим управлением раскалывает небольшую скалу на куски, вызывая следом цепную реакцию.

Прямо на наших глазах вход в затерянный храм обваливается под собственным весом, сверху на него рушится и сама гора.

Сверху стена огня, от которой плавятся даже камни, превращаясь в сплошную корку.

А как последний штрих всю эту композицию полностью скрывает очередная снежная лавина.

Теперь от храма не остаётся и следа. Никто так и не скажет, что здесь когда-то что-то было, кроме заснеженной горной долины. Конечно, нужно будет ещё проверить ситуацию по весне, когда сойдут на нет снежные шапки. Но до той поры… о злобной гадине из вазы можно не беспокоиться.

Пусть недолич останется в своём склепе, где ему и самое место.

— А теперь самое время возвращаться, — нарушаю я торжественную и напряжённую тишину. — Нам ещё нужно о многом поговорить с Лордом Азерота. Если он, конечно, им ещё захочет остаться.

После чего наш отряд садится обратно на кабанов и отправляется на юг, к пещерам, у входа в которые гвардейцы и Гюнтер разбили лагерь для жителей поселения теневиков.

Пора разрубить этот гордиев узел.

* * *

Голод. Смертельный голод.

Это единственное чувство, которое билось в сознании веками, тысячелетиями.

Голод. Он сводил с ума. Заставлял желать смерти. Всему живому, что встаёт у него на пути.

Он видел едва уловимые огоньки жизни. Те самые, что его пробудили.

От чего? Ото сна? Когда он вообще уснул? Почему он не помнил ничего?

Голод. Снова это тянущее чувство!

Оно привело его в ярость! Он обрушил своих слуг на огоньки жизни. Часть их них он даже сумел поглотить. Блаженство! Сущее блаженство!

Но голод тут же вернулся…

Он лишь отступил на несколько мгновений. И вернулся с ещё большей силой!

Он отправил своих слуг в погоню за огоньками, а когда те покинули храм и скрылись от его взгляда, то послал их в сторону ближайшего скопления этих самых огоньков.

Ему нужно больше! Куда больше! В разы, в десятки раз!

С каждым поглощённым огоньком он ощущал себя живым. Сумрак, что укрывал его сознание, всё больше отступал. Казалось, вот-вот, и он освободится из этого плена голода!

Но появилось пламя. Слишком горячее, слишком яркое, слишком ослепительное.

Он попытался поглотить и его. Но не вышло. Все его слуги пали от рук этого пожара. Это же пламя разрушило и храм, в котором он был запечатан.

Запечатан? Так, он не спал?

Голод. Всю его суть снова сковал голод. И теперь он не мог его утолить. Все слуги были убиты. Он ничего не мог сделать.

Ему хотелось кричать. Кричать во всю мощь своих лёгких. Хотя были ли они у него вообще?

Неважно. Он кричал. Он орал. Неслышно, в пустоте.

Его крик разносился всё дальше и дальше.

Убить!

И сожрать!

* * *

— Не понимаю, на кой-чёрт мы поехали вообще в Рим? — возмущался Поганка. Худой, сутулый и с острыми скулами парень свесил ноги с телеги и смотрел в серый небосвод. — Могли бы в тот же Вавилон или в Москву. Там уж места всяко получше будут.

— Дурак ты, Поганка, — вздохнул Боровик, крепкий и коренастый старик, который и управлял телегой. — В Риме сейчас вовсю идёт стройка, а также Киото там вовсю расширяет старые шахты. Потому и спрос на наши инструменты там куда выше. А где спрос…

— Там и предложение, — закончил за него Поганка. — Нет, это я всё понимаю. Вот только до того же Вавилона мы могли бы уже раза два скататься туда и обратно вместо того, чтобы плестись к Риму по просёлку. Дорогу-то ещё не закончили каменную!

— В Вавилоне и конкуренция выше, Поганка, — усмехнулся Боровик. — В тот же Рим ездят не так много торговцев, и в этом наш шанс. Шанс заработать и увеличить обороты, а заодно и постоянных клиентов найти! На юге-то и так не протолкнуться. Всё уже успели поделить старички.

— Ну, только если так…

Неожиданно Боровик потянул на себя поводья, и Поганка ударился затылком о борт телеги.

— Ты чего это⁈

— Эй, погляди. Мне кажется, или там человек лежит на обочине? — спросил Боровик вместо ответа.

— Какой ещё челове… а, реально, — удивился Поганка, когда увидел тело ободранного парня на земле.

Он шустро спрыгнул с телеги и подбежал к телу. В одних обносках, толком и одежды никакой при нём не было. Ещё и бледный весь, цветом уже с сам снег, на котором тот и лежал лицом вниз.