«Лорд Тедрик» и другие рассказы

— Они идут, хозяин, одиннадцать человек! — мальчик, стороживший у дороги, стремительно влетел в кузницу. Седьмой день после начала плавки уже перевалил за середину. — Один жрец в медном панцире, десять тар-концев в железе, пять лучников и пять копьеносцев!

Тедрику не надо было говорить пареньку, куда идти и что делать; оба устремились к оружию кузнеца, причем младший на пару шагов опережал своего хозяина. Это доказывало, что мальчишка не раз выполнял функции сторожа и оруженосца; с его помощью полуобнаженный Тедрик за считанные минуты полностью облачился в железо.

Итак, когда одиннадцать незванных посетителей приблизились к мастерской, у двери их ждал вооруженный рыцарь, небрежно опиравшийся на рукоять пятидесятифунтового кузнечного молота.

Развевавшийся над отрядом вымпел принадлежал жрецу-воину третьего ранга. Это было хорошо; значит, они не воспринимают Тедрика всерьез, если не удосужились послать кого-нибудь посолиднее. И всего лишь десять наемников — невысоких, / кривоногих и жилистых солдат из Тарка. Они были неплохими бойцами, эти тарконцы — но только в тех случаях, когда имели дело с противниками своего роста и веса.

Отряд приблизился на несколько шагов и остановился.

— Ты в полном вооружении, кузнец? — обескураженно спросил жрец, как будто не доверял собственным глазам. — Почему?

— Почему бы и нет? У меня такая привычка — встречать гостей в том же наряде, в котором они пожаловали.

Они вызывающе смерили друг друга взглядами. Затем, после краткой паузы, кузнец спросил с едва скрытой насмешкой:

— Чему я обязан честью видеть тебя, жрец? Разве я не заплатил уже — как платил всегда — налог великому богу?.

— Это так. Но я пришел сюда не из-за налога. Прошел слух, что тебе явилось странное божество, говорило с тобой и наставляло в твоем ремесле; и что ты сделал его изображение.

— Я не делаю из этого тайны. Я ничего не скрываю от великого Сарпедиона и его слуг.

— Возможно. Но такое поведение не подобает божеству, решительно не подобает. Почему бог явился тебе, а не одному из нас, служителей Храма?

— Это божество не похоже на Сарпедиона. И все, что я прошу у Сарпедиона и его слуг — оставить меня в покое. Я немало плачу за это.

— Какой договор заключил ты с этим Ллосиром? Какую цену ты должен заплатить?

— Пока еще я не заключил никакой сделки. Я удивлен; но, с другой стороны, кто я такой? Простой человек, кузнец. Могу ли я понять пути бога? Но я думаю, когда-нибудь он назначит цену. Какой бы она ни была, я заплачу с радостью.

— Ты заплатишь, можешь не сомневаться. Но не этому Ллосиру, а великому Сарпедиону. Теперь же, я приказываю тебе- немедленно уничтожить изображение ложного бога!

— Ты приказываешь? Но почему? Разве это проступок против закона — иметь своего личного бога? У большинства семей и знатных родов в Ломарре есть свои боги-покровители.

— Но не такие, как твой. Сарпедион не желает, чтобы твой Ллосир существовал.

— Но он уже существует! Неужели твой великий бог так испуган, так? слаб, что не способен защитить себя ’ от…

— Остерегись, кузнец — и замолчи! Не богохульствуй — иначе погибнешь!

— Мне случалось богохульствовать и прежде, но Сарпедион не трогал меня. По крайней мере, до тех пор, пока его жрецы получали с меня налог отличным Железом — которое только я умею выплавлять.

— О, да, еще ходили слухи о новом железе. Расскажи точно, как нужно его делать. '

— Ты знаешь, как я отвечу на такой вопрос, жрец. Эта тайна будет известна только мне и моему богу.

— У нас есть способы, чтобы заставить разговориться любого упрямца и богохульника! Эй, люди, хватайте его! И разбейте дьявольское изображение!

— Стоять! — взревел Тедрик таким голосом, что ни один человек не двинулся с места. — Если кто-нибудь сделает вперед хотя бы шаг либо шевельнет копьем или луком, твои мозги, жрец, будут размазаны по стене моей кузницы! Может ли медный горшок у тебя на голове выдержать удар этого молота? Может ли твое жирное тело двигаться достаточно быстро, чтобы увернуться от моего удара? И я обещаю, что все эти крысы, которых ты привел, умрут раньше, чем собьют меня с ног! А если даже меня убьют — что хорошего в том, что Сарпедион лишится своей доли доброго железа? Подумай об этом, жрец!

Минуты две жрец мерял рассвирепевшего мастера пристальным взглядом. Затем, решив, что намеченную жертву вряд ли удастся взять живьем, он повернулся и повел свою команду на улицу.