Лорд Теней

Кит ухватился за теплые, жесткие пальцы Тая. Тай шагнул вперед, в портал. Цвета вокруг него расступались и преображались – он уже был наполовину невидим, и крепче стиснул руку Кита, утягивая того за собой.

Кит держался крепко. Но в какой-то момент в клубящемся хаосе портала его рука вырвалась из руки Тая. Кита охватила паника, и он громко выкрикнул что-то – он сам не знал, что – прежде, чем вихрь портала швырнул его через темную дверь туда, где был холодный воздух и склон, поросший мокрой травой.

– Да? – Тай стоял над ним с колдовским огнем в руке. Небо у него за спиной было высоким и темным, в нем мерцали миллионы звезд.

Кит, морщась, встал на ноги. Он начинал уже привыкать к путешествиям через порталы, но ему все равно это не нравилось.

– В чем дело? – Тай не смотрел Киту в глаза, но оглядывал его с ног до головы, словно искал повреждения. – Ты меня звал.

– Разве? – Кит огляделся. Вокруг расстилались зеленые лужайки, а с четвертой стороны склон поднимался наверх к большой серой церкви. – Наверное, я беспокоился, не застрял ли ты в портале.

– Такое случалось всего несколько раз. Статистически это крайне маловероятно. – Тай поднял колдовской огонь. – А вот Институт Корнуолла.

Вдали Кит различил блеск лунного света на черной воде. Море. Церковь над ними казалась грудой серого камня с пустыми черными окнами и зияющей дырой на месте двери. Ее шпиль вонзался в водоворот облаков, и луна подсвечивала его сзади. Кит присвистнул.

– Давно его забросили?

– Несколько лет назад. Сумеречных охотников не столько, чтобы обслуживать все Институты – только не после Темной войны. – Тай сверял рисунок у себя в руках с окружающим пейзажем. Кит различил остатки заросшего сада: мертвые розовые кусты заросли сорняками, траву давно нужно было стричь, статуи, разбросанные по саду как жертвы Медузы Горгоны и покрытые мхом. Рядом с мальчиком, на запястье у которого сидела птица, конь поднялся на дыбы. Каменная женщина держала изящный зонтик от солнца. Из густой травы выглядывали каменные кролики.

– И мы пойдем внутрь? – с сомнением уточнил Кит. Эти темные окна ему не нравились. – Разве не лучше было бы прийти днем?

– Внутрь мы не пойдем. – Тай поднял принесенный с собой рисунок. В свете колдовского огня Кит увидел, что это сделанный тушью набросок Института и сада. За две сотни лет это место не очень изменилось. Все те же розовые кусты, все те же статуи. Рисунок, скорее всего, сделали зимой, поскольку ветви деревьев были голыми. – То, что нам нужно, находится снаружи.

– А что нам нужно? – спросил Кит. – Уж сделай одолжение, объясни, какое отношение все это имеет к моему замечанию о ненадежности воронов.

– Ворон действительно был бы ненадежен. Штука в том, что Малкольм не говорил, что ворон был живой, или вообще настоящей птицей. Мы это просто предположили.

– Нет, но… – Кит осекся. Он хотел сказать, что передавать послания через мертвого ворона вообще бессмысленно, но что-то в лице Тая заставило его промолчать.

– Намного разумнее было бы оставлять послания в укромном месте, – продолжал Тай. – Там, куда оба без труда могли бы добраться. – Он подошел к статуе мальчика с птицей на запястье.

Кит вздрогнул. Он не очень много знал о птицах, но эта была вырезана из блестящего черного камня и очень напоминала изображения воронов, которые он видел.

Тай протянул руку вбок и пробежал пальцами по каменной птице. Раздался щелчок и скрип дверных петель. Кит поспешил к Таю и увидел, как тот заглядывает в маленькое углубление у птицы в спине.

– Есть там что-нибудь?

Тай покачал головой.

– Пусто. – Он сунул руку в карман, вынул сложенный листок бумаги и положил тот в полость, прежде чем снова ее закрыть.

Кит замер как вкопанный.

– Ты оставил послание.

Тай кивнул. Он сложил рисунок и спрятал его в карман. Его рука, державшая колдовской огонь, свободно висела вдоль тела: сияние рунного камня померкло, луна давала достаточно света, чтобы оба они хорошо видели.

– Для Аннабель? – спросил Кит.

Тай заколебался.

– Никому не говори, – произнес он наконец. – Просто у меня появилась такая идея.

– Это умно, – сказал Кит. – По-настоящему умно! Не думаю, что кто-нибудь еще додумался про статую. Не думаю, что кто-нибудь смог бы.

– Но, возможно, ничего и не получится, – произнес Тай. – Тогда я облажался. И предпочел бы, чтобы никто об этом не знал. – И он начал что-то бормотать, как это с ним иногда бывало.

– Я буду знать.

Тай осекся.

– Я не против, – сказал он, – если это будешь ты.

Кит хотел спросить его, почему – ужасно хотел, – но у Тая был такой вид, словно тот и сам не знает. И он еще продолжал бормотать – всё тот же поток негромких слов, нечто между шепотом и песней.

– Что ты говоришь? – наконец спросил Кит, сомневаясь, стоит ли спрашивать, но не в силах совладать с любопытством.

Тай поднял голову и посмотрел на луну из-под ресниц. Они были густые и темные, почти как у ребенка, и придавали ему особую невинность, делали его младше на вид – странный эффект, учитывая пугающую остроту его ума.