Лорд Теней

Хелен отбросила назад волосы Дрю и, заливаясь слезами, обнимала близнецов. Марк тоже был там, направляясь к сестре, и Эмма с улыбкой смотрела, как они бросились друг другу на шею. Смотреть на это было по-своему больно – ей с родителями было больше никогда такого не испытать, никогда не обнять их и не сжать их рук снова – но это была хорошая боль. Марк поднял сестру в воздух, и Алина с улыбкой смотрела, как они обнимаются.

– Мануэль Вильялобос прихрамывает, – сказала Кристина. Она подошла к Эмме сзади и обняла ее со спины, пристроив подбородок подруге на плечо. – Твоих рук дело?

– Возможно, – промурлыкала Эмма. Кристина хихикнула. – Он пытался уговорить меня вступить в Когорту. – Она обернулась и стиснула руку Кристины. – Мы же их разгромим. Они не победят. Правильно? – она посмотрела на медальон Кристины. – Скажи мне, что Ангел на нашей стороне.

Кристина покачала головой.

– Я волнуюсь, – призналась она. – За Марка, за Хелен… и за Кьерана.

– Кьеран свидетель перед Конклавом. Когорта и пальцем не может его тронуть.

– Он принц фэйри. Само воплощение всего, что они ненавидят. И я не думала, что понимала, как сильно они ненавидят, пока мы не прибыли сюда. Они не захотят, чтобы он говорил, и совершенно точно не захотят, чтобы Совет его слушал.

– Поэтому мы и здесь – чтобы заставить их слушать, – начала Эмма, но Кристина изумленно уставилась ей за спину. Эмма обернулась и увидела Диего. Как ни странно, тот был без Зары и указывал Кристине на пустой ряд стульев.

– Я должна с ним поговорить, – сказала Кристина. Она сжала плечо Эммы и на ее лице внезапно вспыхнула надежда. Эмма пожелала ей удачи, и Кристина растворилась в толпе, оставив Эмму оглядываться в поисках Джулиана.

Ее парабатая нигде не было видно. Зато Эмма увидела плотную группку Сумеречных охотников, в том числе и Марка, и внезапный серебристый проблеск оружия. Саманта Ларкспир обнажила угрожающего вида клинок. Эмма направилась на звук повышенных голосов, заранее нащупывая рукоять Кортаны.

Марк любил всех своих братьев и сестер совершенно одинаково. И все же Хелен была особенной. Она была как он – наполовину фэйри, склонная к тем же искушениям. Хелен даже утверждала, будто помнит их мать, Нериссу, хотя Марк ее не помнил.

Он поставил Хелен на ноги и взъерошил ее светлые волосы. Ее лицо изменилось, она стала выглядеть старше. Морщинок вокруг глаз не было, кожа не загрубела – просто что-то в ее чертах стало другим. Интересно, подумал Марк, а давала ли она все эти годы имена звездам, как он: Джулиан, Тиберий, Ливия, Друзилла, Октавиан. И она добавила бы еще одну, которой у него не было: Марк.

– Я хотел бы с тобой поговорить, – сказал он. – О Нене, сестре нашей матери.

Когда Хелен ответила, в ее голосе звучала нотка фейской официальности:

– Диана рассказала, что вы виделись в стране фэйри. Я знаю о ней, но не знаю, где ее искать. Мы должны будем о ней поговорить, и о других, не менее насущных вопросах. – Она подняла на него глаза, вздохнула и коснулась его щеки. – Когда это ты так вырос?

– Думаю, пока был в Охоте. Мне следует извиниться?

– Ни в коем случае. Я боялась… – Она отступила на шаг, чтобы окинуть его слегка озадаченным взглядом. – Думаю, мне стоит поблагодарить Кьерана Королевского сына за то, что он о тебе заботился.

– И мне – Алину, за заботу о тебе.

Хелен улыбнулась.

– Она свет моих дней. – Она подняла глаза на огромные часы над помостом. – Марк, у нас мало времени. Если все пойдет так, как мы надеемся, то мы сможем беседовать вечно. Но, как бы там ни было, мы с Алиной на эту ночь останемся в Аликанте, и, судя по словам Джии, ты тоже. Это даст нам возможность поговорить.

– Зависит от того, как все сегодня пройдет, не так ли? – прервал их резкий голос. Это была Саманта Ларкспир. Марк смутно вспомнил, что у нее еще был очень похожий на нее брат.

На ней был доспех Центуриона, а в руках она держала табличку с надписью «ХОРОШИЙ ФЭЙРИ – МЕРТВЫЙ ФЭЙРИ». Внизу плаката расплылась клякса чего-то вроде черной краски.

– Старо как мир, – заметил Марк. Но Хелен побледнела, не в силах отвести глаза от надписи на плакате.

– После сегодняшнего голосования я буду очень удивлена, если отребье вроде вас продолжат пускать в Аликанте, – сказала Саманта. – Радуйтесь, пока можете.

– Ты говоришь с женой дочери Консула, – с раздувающимися ноздрями оборвала ее Алина. – Следи за языком, Саманта Ларкспир.

Саманта издала странное, захлебывающееся шипение и потянулась к оружейному ремню, выхватив кинжал с толстой, снабженной гардой рукоятью. Марк видел, как к ним сквозь толпу проталкивается ее брат – такой же бледный и черноволосый. Хелен положила руку на рукоять клинка серафимов на поясе. Марк инстинктивно потянулся к собственному мечу, приготовившись к схватке.

Кит таращился в потолок, когда Джулиан опустил руку ему на плечо.