Лорд в кандалах (СИ)

К моменту нашего разговора даже его кровожадность утихла. Полковник Адам Старверс был тем, кто наладил с ним контакт, договорился о сотрудничестве, вывез с японских островов на бултыхающийся в паре сотен морских миль на севере межконтинентальник, забитый учеными и оборудованием. Специальное оборудование корабля предназначалось для исследования феномена оперирования энергией местных аристократов. Кисту обещали… да ему буквально всё подряд обещали. Исцеление, стабилизацию, возврат чувств, деньги, землю. Всё, что его душа пожелает, только нужно немного потерпеть, пока в него тыкают приборами, а затем немного помочь американским солдатам. С кем? Лью этот вопрос не волновал. Он терпел и ждал, попутно отравляя работающих с ним ученых своим излучением.

Если бы не самонадеянность главы лаборатории на межконтинентальнике, решившим ограничить перемещения Героя, то вполне возможно, японцы или китайцы встретились бы со страшным врагом, умеющим убивать одним присутствием. Ему и на «Паладинов» было бы чихать и на «Торов», возможно справилось бы попадание эфирной бомбы, но я, почувствовавший, в какое чудовище превратился скромный простолюдин, на это бы не поставил. В общем, Герой вырвался, потопил корабль, вернулся на острова, попутно потопив еще один, попавшийся ему на глаза, а затем, уже не имея никаких целей в жизни, отыскал плохонькую новую — найти Старверса.

Полковник привёл его к моему порогу, в надежде спасти собственную жизнь. Монстр, убив свою цель, а заодно удачно убедившись, что я своей способностью уже не представляю для него опасности, ушёл, не рискнув убивать меня. Он помнил о ритуале, помнил о том, что со смертью одного в теории должна наступить неминуемая деградация второго.

Еще одно чудовище на мою голову. Приперся, раздолбал поезд, отравил местность, поведал мне историю своей жизни, расстрелял на сигареты, отравил едва ли не летально, а затем свалил. И не обещал не возвращаться. Класс.

Теперь по стране Восходящего солнца шляется потерявший смысл жизни монстр, который ничего не чувствует, но поглощен страхом подохнуть, а я, узнав эти чрезвычайно ценные сведения, лежу в постели, ожидая Бурю, что смоет «отходы» Киста Лью, оставленные им в момент атаки поезда полковника.

Вздохнув, я закурил, отхлебывая свежий кофе. Только что закончился долгий разговор с Итагаки Цуцуми. Бывший генерал, а ныне тай-сёгун, был очень благодарен за морские карты, что я привез из Лондона, но куда сильнее оказался расстроен историей встречи с Кистом Лью. Перспектива шатающегося по империи сверхмощного практика-телокрада ему откровенно не нравилось, как и то, что Герой отравляет местность своим присутствием. Сёгун заикнулся от возможной операции с участием сил Инквизиции и меня, но получил категорический отказ и от меня, и от Инганнаморте.

Американцы попробовали поднять вой по поводу уничтоженного отряда, но моментально заткнулись, когда им начали обрывать эфиросвязь дипломаты со всей Европы, науськанные сёгуном. Все желали узнать, правда ли у демократов потопили два межконтинентальника, но куда важнее мир волновал другой вопрос — сколько этих огромных кораблей у Америки осталось всего? Пока всем ответом было неловкое молчание, что порождало определенные спекуляции и предположения. Например, одна из наиболее популярных и пользующихся авторитетом газет Лондона, «World News», высказала предположение, что в переброске американских войск в Японию были задействованы все межконтинентальники страны. В целях произвести впечатление, задрать ставки, максимизировать свой политический вес, имея в планах продажу лишь двух или трех. С точки зрения аналитиков, три корабля, проданные в обязательном порядке разным странам за колоссальные суммы, были наиболее безопасным и выгодным для Америки решением. Это, разумеется, никого не устраивало.

— Скорее всего, так и есть, — добродушно сказал я газете, аккуратно складывая ту назад.

Через несколько минут в дверь кабинета, после короткого предупредительного стука, зашел Чарльз Уокер.

— Вы звали меня, милорд? — осведомился дворецкий, держа себя чопорно и отстраненно. Скорее всего, подумалось мне, он снова долго и упорно стращал новых слуг, чей японский менталитет англичанина утомлял до невозможности. Чем хуже было настроение у Чарльза, тем сильнее он походил на автоматрона-дворецкого.

— Да, мистер Уокер. У меня к вам короткий разговор. Убедитесь, пожалуйста, что нас никто не подслушивает.