— Он разорвал со мной договор, Алистер, — проскрипел Роберт, — Исторг своего подчиненного. Сказал, что это в сотню раз… легче, чем если бы это сделал ты.
— Возможно, — согласился я, — Скарлет же не выдержала.
— Если бы я тогда знал. Попроси своего дворецкого оказать мне помощь. Боюсь, я не дойду до зеркала сам.
— Думаю, мы справимся без него, — протянул я руку своему непримиримому врагу.
Честь — это детская игрушка для богатых, сильных, влиятельных и знатных. Для тех, кто понятия не имеет о том, как зарабатывать себе на кусок хлеба. Как выживать изо дня в день. Для многих она является роскошью или чем-то непонятным, эфемерным, искусственным. Для некоторых жителей Японии — кодом, определяющим, как они живут и умирают.
Здесь и сейчас не братоубийца протянул руку сыноубийце. Не опальный сын помогал своему фатально запутавшемуся отцу-отступнику. Один Эмберхарт вел второго, закинув его руку себе на шею.
Преступники, злодеи, мясники, циничные лгуны и хитрецы. Демонологи, аристократы, политики.
Эмберхарт вёл Эмберхарта на пытки и смерть, на пытки после смерти, на забвение. На худший вариант судьбы, что может ждать человека.
Когда мы почти дошли до моего кабинета, Роберт неожиданно улыбнулся и проговорил:
— А знаешь, Алистер… я получу то, о чем мечтал! Совсем не так, как думал, но получу. С лихвой. Благодаря тебе.
— Рад за тебя, — хмуро пробурчу я в ответ, дергая дверь на себя.
Мы расстанемся без лишних слов. Снятый мной через леди Коул с утра запрет на перемещение сквозь зеркало позволит бывшему графу прошагать с гордо поднятой головой прямо в кабинет терминально ошарашенного этим действием Дикурия Октопулоса. После этого я выключу зеркало, занявшись своими ранами. А через два с половиной часа меня вызовет разъяренный грек, сообщив, что Роберт Эмберхарт скончался от принятого заранее яда.
Всё правильно. Мой отец сообщил мне, что принял яд замедленного действия, а затем, перед дуэлью, он честно принял от него противоядие. Но мы, Эмберхарты, умеем находить выходы.
Он принял две разные отравы.
Глава 22