Лорды Белого замка

– Ты опоздал, Фицуорин, не рассчитал время! – прорычал он. – Уиттингтон уже горит и сгорит дотла, а уничтожен он моей рукой.

Кларисса не знала, какое выражение приняло при этом страшном известии лицо Фулька, ибо большая часть его была скрыта от нее шлемом. Ей видны были лишь упрямо сжатые губы и плотно стиснутые челюсти, но она легко могла вообразить, каков был его взгляд, и чувствовала жаркой волной исходившее от него напряжение. Она незаметно высвободила ноги из стремян.

– Не я, а ты не рассчитал время, – отвечал Фульк. – Мне нет дела, сгорит ли Уиттингтон. И имей в виду: даже при поддержке всей валлийской армии, перешедшей границу, твоему войску не выстоять против моего.

– Говоришь, тебе нет дела до Уиттингтона? – ухмыльнулся Гвин. – Но это ложь!

– Я сказал, мне нет дела до того, что он сгорит, – твердо произнес Фицуорин. – Лливелин отступит, подобно морскому отливу, а когда это произойдет, я вновь отстрою замок в камне. Ты лишь расчистил мне землю. Так что мне, пожалуй, даже стоит тебя поблагодарить. – Он с издевкой наклонил голову.

– А как насчет твоей воспитанницы? Может, скажешь, и до нее тебе тоже нет дела? – Гвин показал на Клариссу.

И тут она одним стремительным движением отпихнула ногами стремена, соскочила с седла и помчалась к Фульку через разделяющее два отряда пространство. Испуганная кобыла взбрыкнула и лягнула коня Фицмориса, тот взвился на дыбы и понес. Кларисса слышала за спиной проклятия Гвина и удары копыт. Фульк рванулся вперед и отразил щитом удар вражеского меча. Кларисса запуталась в юбках, растянулась на снегу, перевернулась, потеряв накидку. Сильные руки подхватили девушку и потащили наверх – в седло Ральфа Граса.

– Вы в безопасности, миледи! – сказал он.

Но Кларисса едва услышала его: широко раскрытыми и полными отчаяния глазами она смотрела на сражающихся мужчин. В сгущающейся тьме трудно было различить подробности. Расплывчатые пятна снега и стали, белизна и чернота – все смешалось, образуя неясные тени, которые разбивались и снова обретали форму. Боевые кличи, крики раненых, топот копыт боевых лошадей. На снегу пятнами расплывалась кровь.

«Фицуорин!» – выкрикивало множество глоток, и со стороны казалось, что это завывает стая волков. Кларисса сжала кулаки и молилась. То и дело в отблесках пожара вспыхивал щит Фулька. Фицуорин сражался, словно демон, только что возникший из преисподней. Меньше всего сейчас его заботила собственная жизнь. Мимо проскакала лошадь, волоча за собой всадника, который, выпав из седла, запутался шпорой в стремени. Он потерял шлем, и в какой-то момент в голову человека угодило подкованное копыто лошади. Раздался тошнотворный треск ломающейся кости. Ральф неловко ухватил поводья. На взрытый копытами свежий снег легла длинная алая дорожка, которая вела к черной блестящей луже. Гвин Фицморис лежал на спине, широко раскинув руки. Светлые волосы были все в крови, а темные глаза неподвижно застыли. Рядом в нескольких футах валялся меч.

Когда валлийцы поняли, что их вождь мертв, то поспешно отступили, скрывшись в лесах за деревней. Кларисса попросила Ральфа спустить ее на землю и пошла к месту стычки, высматривая раненых. Уже окончательно опустилась темнота, ветер стал ледяным. Если кто-то серьезно ранен, ему не пережить эту ночь. Что ж, по крайней мере, мрачно думала Кларисса, у нее есть сок белого мака, чтобы облегчить несчастным уход из этого мира.

– Я приказал разбить лагерь во дворе замка, – сказал Фульк, когда она перевязала солдата, которому копьем проткнуло плечо. – Костры будут гореть, по крайней мере, до утра. – Его голос был ровным и жестким, а в глазах еще горел накал битвы. – Ну что там?

Кларисса отвела глаза:

– Смертельно раненных нет, но двое погибших.

– А все из-за того, что тебе пришла в голову блажь отправиться к знахарке! – рявкнул Фульк. – Стоило ли рисковать головой ради каких-то снадобий? – ледяным тоном спросил он и обвел взглядом поле боя.

– Я не могла знать, что валлийцы перейдут границу! – вспыхнула Кларисса, задетая его тоном, хотя понимала, что он прав.

Солдат с раненым плечом встал и тихо исчез.

– Ты знала, что такая возможность существует. Господи, Кларисса… Я всегда считал тебя рассудительной девушкой!

– Значит, вы ошибались. Между прочим, я отправилась к матушке Ранильде ради вас.

– Ради меня?! – изумился Фицуорин. – Ты и впрямь думаешь, что, навестив выжившую из ума старую каргу, чем-то мне поможешь?

– Матушка Ранильда вовсе не выжившая из ума карга! Она знахарка, и я хотела спросить у нее совета.

– Насчет меня? – продолжал недоумевать Фульк.

Кларисса старалась не смотреть ему в глаза:

– Я хотела, чтобы она сказала мне, как помочь вам пережить горе.

– Господи Иисусе, да сколько же можно вмешиваться в мою жизнь?! – взорвался Фульк. – Сперва ты постоянно приносила мне кубки с вином и чистую одежду. Теперь собралась лечить! Из-за твоих глупостей мы оба чуть не лишились жизни! Заруби себе на носу, безмозглая девчонка, я не нуждаюсь в няньках!