Лорды Белого замка

Памятуя о том, что наутро должно состояться его посвящение в рыцари и что придется провести бессонную ночь в часовне, Фульк пил умеренно, хотя вино было отменным и лилось в изобилии. Однако им предстояло ночное бдение, и юноши понимали, что провалиться в пьяный сон за молитвами было бы настоящим святотатством. Поэтому даже Уильяму, который больше остальных братьев был подвержен соблазну пития, и то удавалось воздерживаться.

На протяжении всего пира дворяне подходили к почетному столу, принося дары новому королю. В числе дарителей оказался и Морис Фицроджер де Поуис.

Увидев его, Уильям застыл, словно пес, готовый драться за кость.

– Как только этот наглец посмел? – прошептал он, стис нув рукоятку столового ножа.

– Тихо, – предостерегающе ответил отец. – Он вправе поднести дары новому королю, так же как и любой другой из присутствующих. Думаешь, испортив пир скандалом, мы заслужим благосклонность Ричарда?

– Но король сейчас позволит Фицроджеру заключить вассальный договор в обмен на Уиттингтон, и тогда мы своих земель уже больше не увидим! – вскипел от ярости Уильям.

– Придержи язык! – прошипел ле Брюн столь же яростно. – Сейчас не время и не место. Меня это все задевает не меньше твоего, но я же сдерживаюсь. Наутро ты станешь рыцарем. Так и веди себя как взрослый мужчина.

Уильям набычился, но бросил нож на стол, недовольно сгорбил плечи и замолчал.

Фульк наблюдал за Фицроджером. Тот поклонился и вернулся на свое место. Что бы ни сказал их враг новому правителю, он не задержался выпрашивать милостей – пожалуй, это было мудро: сейчас Ричарда Львиное Сердце со всех сторон осаждали люди, соперничающие друг с другом за внимание и благосклонность короля. Вряд ли тот запомнит одну мелкую просьбу в череде многих других.

Пока Уильям кровожадно пожирал глазами Фицроджера, взгляд Фулька переместился дальше по залу, к помосту, и остановился на принце Иоанне, который сидел на почетном месте рядом с королем. Ричард был щедр и отдал своему младшему брату в жены Изабеллу Глостерскую, тем самым обеспечив Иоанну право на богатейшие земли в Центральной Англии и на юго-западе – на границе с Уэльсом. У Иоанна были все причины выглядеть довольным, хотя каким-то образом в выражении его лица по-прежнему сквозила едва уловимая раздражительность. Правда, Изабелла славилась скандальным характером, да и красотой не отличалась: вряд ли кому понравится двойной подбородок и пушок темных волос над верхней губой. Поскольку Иоанн всегда предпочитал хрупких девушек с льняными волосами, узкими бедрами и упругими ягодицами, Фульк сомневался, что принц получит наслаждение на брачном ложе.

Тут Иоанн повернул голову и встретился взглядом с Фульком. Словно два клинка скрестились, высекая искры из обнаженной стали. Фульк помедлил, затем опустил глаза, как того требовал этикет. Но это отнюдь не было проявлением смирения. Иоанн вполголоса отпустил какое-то замечание своему соседу, и тот рассмеялся. У Фулька непроизвольно сжались кулаки, ну точь-в-точь как у Уильяма при виде Мориса Фицроджера. Он медленно разжал их и сказал себе, что Иоанн того не стоит. Однако секунду спустя неосознанно поднял руку и провел пальцем по горбинке на носу.

Мод ле Вавасур сидела рядом с бабушкой в зале Руфуса и тыкала вилкой в кусок дельфиньего мяса, лежащий на плоской тарелке. Блюдо считалось изысканным деликатесом, но Мод терпеть не могла рыбу и ненавидела вообще все дары моря без исключения. Дельфинятину окружало красивое зеленое желе, украшенное ракушками. В раковинах по-прежнему обитали моллюски, и, чтобы их вытащить, прилагались серебряные булавки. Мод с отвращением и любопытством наблюдала, как бабушка извлекла серовато-коричневое существо из его обиталища, обмакнула моллюска в чашу с острым соусом и отправила себе в рот.

Хорошенько прожевав, Матильда деликатно промокнула губы льняной салфеткой.

– Восхитительно! – произнесла она.

Мод передернуло. Девочка мечтала, чтобы уже начали наконец подавать сладкое. Она была весьма неравнодушна к фруктам в меду и к жареным пирожкам с инжиром, но когда еще до них дойдет дело: бедняжке казалось, что пир тянется уже целую вечность.

Королева Алиенора и несколько придворных дам занимали почетный стол. Там восседали: тяжеловесная Изабелла Глостерская, недавно помолвленная с принцем Иоанном; Изабелла де Клер, наполовину ирландка, невеста Уильяма Маршала, графа Пембрука; Алиса Французская, которая, как считалось, должна была вскоре выйти замуж за короля Ричарда, хотя бабушка Мод как-то и упомянула по этому поводу свиней, которым вздумалось вить гнезда на вершинах деревьев. Мод тут же живо представила себе жирного борова, который опасно раскачивается туда-сюда под порывом ветра, сидя на высоком вязе. Да уж, тогда пришлось бы осторожнее ходить под деревьями – это вам не белка или ворона. Картинка получилась настолько забавная, что Мод чуть не хихикнула, но сумела превратить смешок в кашель раньше, чем схлопотала выговор за неподобающее поведение.