Лорды гор. Любовь и корона

У трапезной младшие лорды разделились. Кандар остался за дверью, встав в один ряд со стражниками из ласхов, а Яррен вошел и отступил к стене, по негласным правилам этикета показывая доверие хозяину дома – мол, его госпоже тут ничего не может угрожать. Но взгляд его то и дело обшаривал зал. Провинился и выслуживается, – поморщилась Летта про себя.

Она остановилась, сказала негромко, чтобы не долетело до придворных, уже занявших места на нижнем конце длинного стола:

– Ваше место – за спинкой моего кресла, телохранитель.

– Как прикажете, госпожа.

«Сегодня мы не будем демонстрировать императору доверие», – мысленно усмехнулась принцесса.

Алэр вошел с противоположного конца зала почти одновременно с ней. Взгляд его сверлил ее телохранителя, наливаясь раздражением. Отличное начало дня.

Зачем она дразнит коронованную сволочь? Если он сумасшедший, то это опасно. И для нее, и для ее людей.

Но Летта, пожалуй, впервые в жизни ощутила себя истинной дочерью огненного короля. Родной кровью бешеного рыжего быка, прогнавшего даже Темную страну. Пусть не огненной, но вполне жаркой принцессой. И гордой, как горда была ее мать, не склонившая головы даже перед гневом мага огня.

Она чувствовала на себе сначала презрительные и насмешливые взгляды северной знати, быстро ставшие недоуменными и даже опасливыми. Уж не сошла ли с ума несчастная человеческая дурочка, что так гордо держит голову? Где ее скромность? – читалось в их глазах.

Она уловила и короткий сочувственный взгляд Рамасхи, и осознание, что Он здесь и смотрит, заставило ее сердце биться еще быстрее, а плечи развернуть, словно крылья. Но ее порозовевшие щеки быстро остудил ледяной ожог императорских глаз.

Она села в свободное кресло рядом с женихом.

– Рад видеть вас в добром здравии, принцесса, – равнодушно бросил владыка Севера.

– Я тоже рада, – Летта изобразила счастливую наивную улыбку. Как хочешь, так и понимай, чему радуется гардарунтка – своему благополучию или императорскому. Дурочку можно играть виртуозно, с издевкой. Как играли младшие принцессы при отцовском дворе. Главное – вовремя остановиться.

Алэра передернуло.

Последней к столу подошла его младшая дочь, принцесса Осияна – попросить у отца традиционное благословение на день. Позади девочки семенила гувернантка с корзинкой, покрытой клетчатым шерстяным платком.

– Папенька, доброе утро, – пропела девочка, встала на колени и поцеловала его руку.

– Снежного дня, дочь, – на самом дне светлых глаз императора задрожала улыбка. – Дозволяю встать. Ты уже позавтракала, моя ранняя пташка?

– Да, папенька, – девочка поднялась, и гувернантка скользнула быстрой тенью, поправила складки искрящегося изморосью пышного платьица и тут же отступила. Девочка поблагодарила ее кивком, улыбнулась, обнажив острые, идеально белые зубки и снова подняла глаза. Жуткие глаза демона. Блестящие, черные, как бездны, без белков. – Позволь поздравить вас с предстоящей помолвкой. Можно я сделаю подарок твоей невесте в честь сегодняшнего торжества?

– Можно, Осияна, – кивнул император. – Вам нужно познакомиться поближе.

Младшая северная принцесса прошла за креслами, встала рядом с растерявшейся Виолетой. Гувернантка, повинуясь знаку девочки, подала ей корзинку.

Осияна приподняла ее и… поставила на колени будущей мачехе.

– Надеюсь, тебе понравится, – широко улыбнулась девочка.

Ближайшие придворные вытянули шеи, чтобы ничего не пропустить в представлении.

Виолетта с опаской сняла платок и выдохнула:

– Спасибо! Какой чудесный!

На дне корзинки спал, свернувшись клубочком, пушистый белый щенок. Или не щенок. Шерстка малыша подозрительно сверкала, словно тончайшие ледяные иголки, а из ноздрей вырывались снежные облачка, тут же осыпавшиеся инеем. И не погладишь.

Почувствовав всеобщий интерес, щенок поднял голову, открыл агатовые глаза и зевнул, показав алую пасть, усыпанную острейшими клыками. На голове взвился полупрозрачный гребень, а из-под брюшка выпростался длинный хвост, покрытый колкими чешуйками. Хвост нервно дернулся, и Летта едва успела отдернуть руки, иначе осталась бы без пальцев.

– Кто это? – спросила она у маленькой принцессы, с любопытством за ней наблюдавшей.

– Ты никогда не видела эйхо? – удивилась девочка. – Она сирота. Мы дали ей имя Зигги, когда ее нашли на псарне. Она так забавно пыхтела «зиг-зиг», когда хотела кушать. Но ты можешь стать ее мамочкой и дать ей другое имя.

О том, что не все в подарке очевидно, Летте подсказали сдавленные смешки придворных и хмурая складка на императорском лбу.

– И чем мне ее кормить? – спросила осчастливленная подарком девушка.

– Маленькие эйхо питаются магией, – пояснила дарительница.

– Но я не маг.

– Жаль, – Осияна пожала плечами. – Тогда она умрет. Рада была познакомиться с вами, леди… – девочка запнулась, словно пыталась вспомнить имя собеседницы, – … леди будущая мачеха. Но мне пора на занятия.

И, отвернувшись, девчонка направилась к выходу, но ее остановил окрик императора.

– Постой-ка, Осияна, – в его голосе клокотал приглушенный гнев.

– Да, папенька. – Черные очи невинно потупились.