Лорел

— Похоже, твоя мама — опытный стрелок. Не каждая женщина осмелится взять в руки ружье, тем более выстрелить, да еще и не повредить при этом плечо.

Слава богу, что вокруг темно! Лорел залилась краской стыда: совсем недавно она бросила в лицо Хену несправедливое обвинение, назвав убийцей, а сегодня он снова спас и ее, и Адама. Приняв его помощь, она выглядела двуличной. Хорошо хоть, что молодой человек не высказал это вслух.

— Можно я помогу довести бандита до тюрьмы? — попросил Адам.

— Нет, ты должен остаться тут и защищать маму, — молодой человек перевел взгляд на Лорел. — Вам лучше перебраться в мой дом, пока меня не будет в городе.

— Нам и здесь хорошо.

— Но, по крайней мере, переночуйте хотя бы эту беспокойную ночь в городе.

— Блакторны так быстро не вернутся, — Лорел говорила спокойным, ровным голосом, но мысли начали путаться от волнения.

Судя по всему, Хен проснулся от первого выстрела, а затем всю дорогу бежал бегом. Нет, он не просто выполнял свою работу. Он постоянно думал о ней, о Лорел, раз, услышав отдаленный выстрел, бросился в каньон. Он спешил на помощь, не думая о том, сколько человек могло оказаться здесь. Ради нее он пренебрег опасностью!

А теперь он настаивал на том, чтобы она перебралась в его дом. Лорел охватило знакомое уже волнение (как, впрочем, всегда, когда Хен Рандольф находился рядом). Он переживал за нее! Нужно все тщательно обдумать. Но, странно, какая своенравная и упрямая вещь — надежда. Преодолевая все препятствия, не считаясь со здравым смыслом, она закрадывается в душу — достаточно малейшего повода.

Но надежда имела и другую, более неприятную сторону: можно бесконечно долго строить воздушные замки, занимаясь стиркой, но рано или поздно придется столкнуться с суровой реальностью. И тогда надежда причиняет мучительную боль. Лорел уже чувствовала ее.

— Я не уйду, пока вы не согласитесь, — настаивал Хен. — Можно припугнуть нападающих ружьем, но, увы, нельзя избавиться от них. Они все равно не оставят вас в покое!

— Мне нечего бояться, когда вы рядом.

— Вы правы. Но вам нужно на некоторое время покинуть каньон. Обещайте, что будете жить в доме шерифа в мое отсутствие.

Сопротивление Лорел ослабевало с каждой секундой. Ей так хотелось верить, будто она не безразлична Хену, что она забыла об осторожности. Почти забыла.

— Я не покину каньон…

— В таком случае Сикамор Флате сам придет к вам.

— Что вы имеете в виду?

— Я подберу дюжину ребят. Трое или четверо из них разобьют стоянку у вас во дворе и будут каждый день сменять друг друга, охраняя вас.

— Вы шутите?

— Назовите людей, которым вы доверяете.

— Я не верю никому, — растерянно ответила женщина. Непохоже, чтобы Хен шутил. То, что он говорил, было абсурдом. Неужели он действительно собирается так поступить?

— Не волнуйтесь. За нами присмотрит Джорди.

У Лорел невольно вырвался смех: разговор приобретал неожиданный забавный оборот.

— Но я не могу спать в вашем доме.

— Можете.

— А что скажут люди?

— Когда они увидят мою заботу о вас, они поймут, что так же хорошо я буду заботиться и о них. А все остальное их не касается.

— Все остальное? Есть еще что-то?

— Надеюсь, есть.

Сердце забилось так громко, что Хен не мог не услышать его стук.

— Предположим, я соглашусь, а как только вы уедете, вернусь в каньон. Что тогда? — осторожно произнесла Лорел.

Боже праведный, все перевернулось с ног на голову. Она, Лорел, позволила уговорить себя! Она собственными руками отрезала путь к спасению! Что же делать? Нужно бежать, бежать, куда глаза глядят, подальше от этого Хена Рандольфа!

— Вы дадите слово и сдержите его.

Да, она сдержит свое слово, как сдерживала всегда. Просто ничего другого ей не оставалось.

— Хорошо, но как только вы вернетесь, мы сразу же покинем ваш дом, — сказала Лорел.

— Не спорю. В противном случае мне придется по возвращении разбить лагерь в овраге и спать под открытым небом. Доброй ночи!

На рассвете шериф так и не отправился в дорогу. Нападение на Лорел вынудило его отложить отправление. Пренебрегая недовольством Питера и Уолли, Хен решил сначала позаботиться о безопасности миссис Блакторн. «Коровы могут и подождать», — решил он.

— Можете отправляться восвояси, — сказал шериф Эфраму после завтрака. — Я возвращаю вашей семье и лошадей, и оружие. И передадите им от меня послание.

— Они не захотят слушать ваше послание, — пробурчал Эфрам. Его все еще трясло от злости: он был пленен лошадью и в итоге провел ночь за решеткой.

— Передайте, чтобы они оставили в покое Лорел Блакторн, — продолжал Хен. — Они могут воровать любой скот, который подвернется. И я не трону никого, пока не поймаю с поличным. Но если они причинят зло этой женщине и ее ребенку, я выжгу дотла лагерь Блактор-нов и разбросаю их мертвые тела по пустыне!

— Вы слишком много на себя берете.

— Уверяю, я смогу справиться и с сотней мужчин, которые способны лишь на то, чтобы напасть на одинокую, беззащитную женщину с ребенком под покровом ночи, — презрительно бросил Хен. — А теперь убирайся. Меня тошнит от одного твоего вида.