Лорел

— В детстве я мечтала, что когда-нибудь полюблю мужчину, который приедет ко мне на огромном жеребце или проберется тайком, спрятавшись в копне сена. Иногда я даже представляла, как он рискует ради меня жизнью, и видела его с петлей на шее. Но мне и в голову не приходило, что я темной дождливой ночью буду целоваться с любимым в пещере, затерявшейся в каньоне.

— Хм, боюсь Джордж: упрекнул бы меня в отсутствии воображения. А Монти, наверно, сказал бы еще что-нибудь похуже.

— Хотелось бы мне встретить твоих братьев и сказать им, как сильно они заблуждаются. Ты самый романтичный мужчина на всем белом свете. Кто, кроме тебя, ворвался бы в каньон и бросился защищать женщину, которую в глаза не видел. Не проходило и дня, чтобы ты что-нибудь не сделал для меня. Ты назвал меня самой прекрасной женщиной в мире. Разве это не романтично?

Лорел обвила руками шею Хена, притянула к себе и страстно поцеловала.

— Но я неопытен, не знаю, что делать и что говорить.

— Ты не прав. Несколько минут тому назад ты был совсем неплох.

— Я был неловок и неуклюж, и ты знаешь это.

— Только поначалу. Ты способный ученик.

— Но как мужчина я должен быть более опытным и искушенным.

Лорел поцеловала его, вложив в поцелуй всю нежность и любовь.

— Мне это нравится. Не каждой выпадет счастье стать первой и единственной женщиной для любимого человека.

— Тебе действительно нравится?

— Да. И я собираюсь еще раз доказать тебе это, — лукаво сказала Лорел. Ее рука ласково прикоснулась к средоточию жизненных сил Хена.

— Может, продолжим урок?

Он всем своим существом бурно и страстно откликнулся на призыв.

Глава 23

— Миссис Уорти не захочет тебя видеть, — сказала Лорел Хену. — Она не отходит от постели Хоуп.

Все в доме Уорти были слишком заняты, чтобы заметить, что Лорел не спала в своей кровати. И никто не слышал, как она утром отправилась собирать белье.

— Как Хоуп? — спросил Хен.

— Все еще без сознания.

— А что говорит док Эверсон?

— Он сам не понимает, почему она еще жива.

— Значит, он по-прежнему считает, что у Хоуп нет никакого шанса выжить?

Женщина печально покачала головой.

— Мне нужно идти. Нужно покормить Грейс и Гораса.

— Я передам Тайлеру, чтобы он принес еду из ресторана.

— Он уже принес. Осталось лишь уговорить их поесть.

— Тогда я пойду. Но скоро вернусь.

— Выходи через заднюю дверь.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю. А теперь иди.

— Ты натворил черт знает что! И спутал все наши планы! — отчитывал Авери Блакторн Эл-лисона. — Кто тебя просил преследовать Рандольфа? Дурья башка!

Но Эллисон не был уже тем самонадеянным мальчишкой, который менее двадцати четырех часов тому назад с важным и независимым видом въехал в Сикамор Флате. Сейчас он уже испытывал отвращение и к оружию, и к стрельбе. Во-первых, ему пришлось долго выслушивать подробный рассказ доктора о маленькой девочке, которую он убил случайным выстрелом (это вызвало у него слабость и тошноту). Во-вторых, он довольно быстро — на собственной шкуре — выяснил, что Хен Рандольф в добрую дюжину раз превосходит любого стрелка по быстроте и ловкости. Шериф мог убить его в любой момент.

Эллисона совсем не прельщала перспектива умереть в таком молодом возрасте. Въезжая в город, он не предполагал, что ему может грозить смертельная опасность. Но заглянув в глаза Хена Рандольфа, он мгновенно осознал, что если он хоть раз поднимет оружие против шерифа, смерти ему не миновать.

— Ты же сам говорил, что хочешь увидеть шерифа мертвым, — пробубнил юноша, мысленно благодаря судьбу за то, что его от Авери отделяет металлическая решетка. Он всегда немного побаивался деда, который, несмотря на благоразумие и внешнее спокойствие, славился жестокостью.

— Если ты собирался убить его, то почему не сделал это как положено? Зачем открыл беспорядочную стрельбу по городу? Единственное, чего ты добился своими дурацкими выстрелами, так это растревожил осиное гнездо.

— Она умерла?

— Пока нет, но что это меняет? Все как один обвиняют Рандольфа в том, что он не убил тебя. В конце концов, он не выдержит и пристрелит тебя.

Эллисон боялся спорить с дедом, но и смолчать не мог.

— Он даже не пытался меня убить. Он был вне себя от злости, но не собирался убивать меня. Я видел это по глазам.

— Ты сам не знаешь, что за вздор несешь. Хен Рандольф — убийца.

— Нет, ты ошибаешься, — смело возразил юноша. Присутствие спасительных решеток придавало ему сил. — Он мог застрелить меня в любую секунду. Но он хотел преподать мне урок.

— Надеюсь, ты усвоил его урок. Щенок не может тягаться с таким матерым волком, как Рандольф. Оставь его мне.

— Но зачем его убивать? — не унимался Эл. — Он же ни кого из нас не убил.

— Как быстро ты забыл, что он сделал с Эф-рамом!

— Ты же говорил, что Эфрам сам виноват. Мы просто должны забрать Адама и забыть о шерифе.

— Ну, уж нет! Тот, кто перешел дорогу Блакторнам, должен умереть. Шериф избил Дэмьена, унизил Эфрама и опозорил тебя. Стоит забыть об этом, как любой неоперившийся птенец готов будет поднять на нас руку. Нет, этого шерифа стоит хорошенько проучить.

— Но он не похож; на всех остальных шерифов. Он благородный человек.