Лорелея

  Артур был плохим физиономистом, да и собственные мысли занимали его сейчас куда больше, но на мгновение ему показалось, что всегда такое спокойное, словно каменное, лицо охотника на вампиров исказилось в злой усмешке. Впрочем, это могло лишь померещиться, потому что уже через секунду тот спокойно докуривал свою папиросу и смотрел сквозь тюлевые занавески за окно, где дождь размывал улицу, экипажи и пешеходов, делая их похожими на разбрызганные по бумаге акварельные кляксы. Больше ничего говорить он не собирался, и ему на помощь пришел Фабьян.

  - Не любит она тебя, как же ты не поймешь! Она на уровне физиологических инстинктов не может отказаться от твоей крови... Хм-хм, как бы тебе это объяснить, - почесал он подбородок, глядя на сосредоточенно-непонимающее лицо Артура. - Вампир, испробовав кровь однажды и отпустив свою жертву, что случается, прошу заметить, крайне редко, не успокоится, пока не выпьет ее до конца. Эта зависимость, которую ты принял за человеческие чувства, лишь стремление вновь изведать твоей крови, вкус которой она не может забыть.

  - Нет, все же вы не правы. Она бы могла убить меня сразу...

  - Но не сделала этого? Считай, что оттягивает удовольствие. Представь, что творится у нее в голове: попробовав твою кровь, она не может думать ни о чем другом. Она знает про тебя все, - Артур поежился, - и никогда теперь не отпустит. Она прочитала тебя насквозь и просто помешалась на тебе, а точнее - уж не буду льстить - на твоей крови. Ее вкус и аромат сводят вампиршу с ума, она бредит ими! Мы сами видели, как вампир преследовал свою жертву из Реймса в Монпелье только потому, что не смог убить за один раз. Что это было, если не одержимость? Трудно понять, как мыслят и что чувствуют эти существа, но точно могу сказать, что не хотел бы оказаться на пути вампира, столь страстно жаждущего моей крови!

  Артуру показалось, что противоположная стена поехала перед глазами, и он схватился на край стола, чтобы не упасть. Фабьян предупредительно подставил стул. То, что описал врач, с трудом укладывалось в голове, но если так и есть... И если это одержимость движет Мицци каждый день навстречу ему... - юноша бросил взгляд на конверт с билетом, - не будет ли лучшим решением и правда бежать? Бежать так далеко, чтобы она никогда не настигла его. Спастись, пока не поздно.

  - Это пугает, - кивнул Фабьян. - Поэтому нас весьма огорчило то, что мы наткнулись на Мицци слишком поздно, когда она уже завлекла жертву - то есть тебя, парень! Виноваты, извини, - развел он руками.

  - То есть, все те слова, которые она говорила, все чувства... все это - ложь? - переспросил Артур, недоверчиво озираясь. Люк продолжал все так же курить у окна, делая вид, что его совершенно не занимает беседа. Впрочем, он стоял к англичанину спиной, и тот не мог видеть его лица.

  - Уж думаю.

  - Но вы не уверены?

  - Артур! Навсегда выбей эту дурь из головы! Здесь тебе не бульварный романчик, здесь нет мест чувствам, о которых ты пытаешься сказать. Есть только помешанная на твоей крови вампирша, от которой было бы благоразумно держаться подальше.

  - Фабьян, - окликнул его Люк, которому надоело созерцать уличную жизнь через окно гостиницы. - Ты сказал все, что было нужно. Если у этого юнца еще остались мозги, он поймет, что надо делать. Идем! Завтра поезд с Сан-Лазара, ты знаешь, как поступить, - бросил он Артуру.

  Когда они были уже на пороге, Люк немного задержался в дверях, шаря в карманах плаща в поисках то ли спичек, то ли перчаток... и наконец извлек на свет божий пистолет.

  - Держи. Надеюсь, тебе это не пригодится, но имей в виду - он заряжен посеребренными пулями, этого должно хватить, чтобы убить вампира. Если придется использовать - не мешкай, действуй. Стреляй наверняка, целься в сердце. И помни, у вампиров нет чувств. Они не могут любить.

  Дверь за ним захлопнулась, оставив растерянного юношу стоять, неуверенно сжимая пистолет. Он и стрелять-то никогда толком не умел... С минуту посмотрев на него, он раздраженно отшвырнул оружие на стол, где уже одиноко лежал конверт с завтрашним билетом и шпилька Мицци, оставленная как единственное напоминание о ней.

  - ...Но кто попал к ней в сети, спастись уже не мог, - прошептал он продолжение того стиха, что начал Люк, и без сил опустился на стул, невидящим взглядом уставившись в стену.

  ***

   Вещи - кроме самых необходимых - были упакованы в один средних размеров чемодан, скромно прислоненный к стенке, и гостиничный номер казался теперь совсем безликим и холодным. Сборы заняли ровно полчаса - не так уж и много вещей у путешествующего в одиночку молодого человека. Все остальное время Артур пытался понять, как же будет правильнее поступить, и, не придумав ничего лучше, сдался. Он уедет. Он больше не будет рисковать свой жизнью, позволяя этой смертельно опасной - но такой притягательной! - девушке находиться рядом. Пусть его картина мира станет прежней, в ней не будет больше вампиров, прекрасных призрачных женщин и воспоминаний о далеком Рейне, который он и не видел-то никогда.

   Никогда еще простое решение не давалось так сложно.