Лорена

Оба мужчины холодно кивнули друг другу и разошлись в дверях. Наблюдая за этой сценой, Рина хорошо понимала недовольство Люка. С тех пор, как сгорел склад, надсмотрщик оказался в положении тигра, посаженного в клетку: ему некуда было девать свою энергию, и он просто взрывался. Сегодня его мишенью стал Сал. Врач плантации тоже стал причиной его дурного настроения, так как предложил свои услуги одной больнице Атланты, в которой без предвзятости лечили раненых как Союза, так и Конфедерации. Люк также не мог простить Дяде Доку то, что тот бесплатно лечил негров в новом поселке. По его разумению, было немыслимо, чтобы кто-то работал на оба лагеря и без ненависти прощал и тех и других.

Следуя новому распорядку, Дядя Док в эти дни часто находился вдалеке от Селби, хотя и спал в Большом Доме, если выдавалось свободное время. Сегодня он по просьбе Рины отправился выполнить специальное поручение. Искорки в его глазах говорили ей, что он привез те новости, которые она ждала и которых опасалась.

— Значит, это правда? Майор Кэролл вернулся?

— Вчера он въехал в Четыре кедра, — весело ответил Янси. — Он купил все и заплатил, я бы сказал, справедливую по нашим временам цену. Получив права на собственность, он также приобретет земли Варнеллей.

Рина вздохнула, когда до нее дошел смысл сказанного. Слухи о возвращении Дэна Кэролла достигли ее ушей вчера, и она сразу догадалась, что это не сплетни, а правда. Чужаки уже начали скупать земли в Округе Крей, как правило, по установленной ими низкой цене. Ведь сейчас экономика плантаций была полностью разрушена. Однако продажа Четырех кедров, несомненно, являлась самой крупной. Если Кэролл сможет приобрести также земли Варнеллей, то его владения будут граничить с ее плантацией.

— Только не притворяйся, что для тебя это неожиданность, — сказал Дядя Док. — Он не шутил, когда обещал вернуться.

— Почему он вернулся именно сейчас? Худшее время трудно выбрать.

— Когда Брэд находится в Атланте? У них нет причин встречаться.

— Брэд не мог не слышать, что майор квартировал в Селби во время войны. Как мне объяснить его возвращение? Что я скажу мужу, если он явится сюда?

— Я отвечу на первый вопрос, — сказал Янси. — То, что отсутствующий муж не знает, не может обидеть его.

— Значит, я Брэду ничего не должна говорить?

— Вообще ничего не говори ему. Включая то обстоятельство, что его будущий наследник произведен на свет одним янки. Этим фактом мы не поделимся ни с кем.

Рина закрыла глаза. Врач плантации смотрел на нее с добродушной улыбкой. Если бы она встретила этот пристальный взгляд, то разразилась бы безумным хохотом, а ведь новости Дяди Дока не давали повода для веселья.

— Значит, ты думаешь, что это ребенок Дэниеля, — наконец сказала она. — Но ведь тебе этого не доказать.

— Совершенно верно, — безропотно согласился Янси. — Но помни, что Брэд ничего не должен заподозрить. Как заметил бард из Эйвона, только умный отец узнает свое дитя.

— А что мне сказать Дэниелю?

— Он теперь наш сосед. Разве приличия не обязывают принять его, если он наведается сюда?

— Я не могу, Дядя Док!

— Могла бы и поблагодарить его за то, что он помог тебе выжить.

— Значит, ты догадался, откуда наши лондонские деньги?

— Разумеется. Сразу, как ты мне сказала об этом.

— Эти пятьдесят тысяч долларов пришли от Квента, — сказала Рина. — Здесь этому верят, а ты подтвердишь, что все обстоит именно так.

— Я уже подтвердил, — откликнулся Янси. — По-моему, ты проявила редкую сообразительность, приняв эти деньги.

— Я загнана в угол и должна выбраться из него. И не радуйся моим страданиям.

— Из-за чего тебе страдать? — спросил Дядя Док. — Из-за того, что ты провела ночь с Дэном Кэроллом? На то у тебя были веские причины.

— Я совершила грех. И не делай вид, что это не так.

Врач плантации пожал плечами.

— Пусть будет по-твоему, девочка. Но твое сердце радуется, что он вернулся в Джорджию.

— Приведи мне хотя бы один веский довод.

— Он тебя любит — разве это ничего не значит?

— Он сказал, что любит меня, в ту ночь, когда сгорел склад. Я тогда не стала слушать его, а сейчас тем более.

— А что ты можешь поделать, раз тратишь его деньги?

— Он богатый человек и дал мне их взаймы. В сложившихся обстоятельствах я была вынуждена принять их.

— Разве ты к нему не испытываешь ни капли взаимной любви?

Рина ответила, не моргнув глазом. Она гордилась, что способна так искусно лгать.

— Пусть будет так, Дядя Док, раз ты настаиваешь. Я благодарна Дэниелю за то, что он подарил мне ребенка. Больше никаких глубоких чувств нет.

— Почему?

— Потому, что я одна из Селби. Называй это моим крестом, если тебе угодно. Я буду нести его ради своего сына.

— Ты обязана Дэну большим, нежели благодарностью.

— На что ты намекаешь?

— Я ни на что не намекаю, Лорена. Я просто обрисовываю ту ситуацию, в какой ты оказалась. По закону ты принадлежишь одному мужчине, но тебя любит другой. Что дальше?

— Ничего. Я намерена жить по-прежнему.

— Брэд безрассудно рвется в Мексику. А что, если он покинет Джорджию, не встретив Дэна?