ЛоРеНа — похитительница сознаний

— Подожди, я сейчас!.. — радостно провозгласил Влад и понесся к своей машине за справочником. Отыскав нужную страницу, он провозгласил: — Омск!

— Ну, ничего себе… — прошипел Полянский. — Выходит, я не напрасно запрашивал дело! Надеюсь, его еще не успели вернуть.

— Это не то, где сообщалось о пожаре и гибели целой семьи? — вспомнил Влад. — Думаешь, у тех событий есть продолжение?

— Больше чем уверен в этом! — заявил Стас. — Идем, здесь мы выведали все, что возможно.

Глава 30

До теплой постели Стас так и не добрался: рассвет он встретил в своем кабинете, пролистывая уже известное ему дело. Перед этим следователю пришлось сгонять на другой конец города, разбудить перепуганную его визитом секретаршу и всеми правдами и неправдами упросить ее отправиться на рабочее место. Недовольно ворча, девушка выполнила просьбу Полянского и вернула ему дело из Омска, подготовленное для возврата.

Настойчивость следователя окупилась сторицей: вновь пролистывая документы, Стас отметил для себя некоторые подробности, упущенные ранее. Во-первых, приложенная к делу фотография пропавшей любовницы абсолютно не соответствовала внешности женщины, виденной им на кладбище. А вот снимок якобы погибшей в пожаре супруги политика — вполне: перекрасить волосы, похудеть, прибавить несколько десятков лет… и женщина станет точной копией Клочковой. Полянский не исключал, что Регина Натановна прибегала к пластической хирургии, но вот изменить выражение лица так и не смогла: застывшая в глазах ненависть, холодное презрение к окружающим — все это так и рвалось наружу, выплескивалось из слегка раскосых, по-кошачьи прищуренных глаз. Клочкова могла сколько угодно притворяться добродушной на людях и улыбаться клиентам, но обмануть опытный взор следователя было выше ее возможностей.

Тщательно просмотрев все страницы дела, Полянский так и не нашел имени и отчества супруги политика, только инициалы — «Р.Н.» «Разумеется, я могу ошибаться, — рассудил следователь, — но что-то мне подсказывает, что за этими буквами все же прячется Регина Натановна!»

Второй интригующей деталью стала фамилия потерпевших — Лоскутовы! Стас долго размышлял над тем, где он уже слышал эту фамилию, и внезапно его осенило: к кулону, найденному Натальей в детстве, была прикреплена табличка, вероятнее всего с фамилией роженицы, чей ребенок погиб в реанимации. «Лоскутова Ре… — вспомнил Стас. — Ну, конечно, Лоскутова Регина Натановна! Наталья, по детской наивности, думала, что это имя погибшей девочки, но это было имя матери!»

Озаренный догадкой, Полянский откинулся на стуле, заложил руки за голову и погрузился в раздумья, пытаясь воссоединить полную картину из найденных обрывков: «Итак, супруга омского политика не погибла на пожаре — она сбежала в другой город, сменила имя и внешность. Попутно потеряла ребенка, «усыновленного» впоследствии Натальей. Стоит предположить, что вместо хозяйки дома сгорела… любовница ее мужа! Почему бы и нет: девушку не нашли не потому, что она скрылась, а потому, что та погибла в пожаре. А что с сыном… его останки не обнаружили!..»

Нетерпеливо перелистывая дело, Полянский прочел имя мальчика: «Лоскутов Николай». Следователь снова обратился к логике, и она доверчиво подсказала ответ — сын тоже не погиб. Клочкова, вернее — Лоскутова забрала его с собой, увезла в другой город и… разместила в заброшенной сторожке лесника. Нашла для него няню, а потом… убила? За что? Почему маньячка после стольких лет заботы решила вдруг прикончить собственного отпрыска? Что могло повлиять на ее решение? «Пожалуй, стоит задать этот вопрос самой Регине Натановне», — рассудил Стас.

Следователь открыл сейф, спрятал в него дело, а взамен достал кулон, предназначавшийся погибшей дочери Лоскутовой. Взял с собой диктофон и, прикинув в уме возможные варианты развития событий, позвонил Владу. Оперативник нещадно обругал товарища, разбудившего его ни свет ни заря, но, едва заслышав о причинах раннего подъема, пообещал прибыть к «Джоанне» незамедлительно.

Стас приехал к салону первым, но не спешил заходить вовнутрь. Он дождался приезда Влада, еще раз обрисовал другу ситуацию и попросил подежурить у входа, — на случай, если хозяйка салона попытается сбежать. Только когда все основные моменты были обговорены, Полянский отправился «на дело».

Лоскутову он застал на рабочем месте — в тот момент женщина обхаживала очередную клиентку: красила той волосы, делала массаж лица. И Полянскому ну о-очень не понравилось, какие откровенно ненавидящие взгляды бросала Регина Натановна на свою посетительницу. Стасу сразу же вспомнились обезображенные жертв, их истерзанная красота, зияющие раны в грудных клетках.

— Регина Натановна! — тоном, не терпящим возражений, окликнул следователь владелицу салона. — Мне нужно срочно с Вами поговорить.

Лоскутова, не отрываясь от клиентки, сделала нетерпеливый жест рукой, указывая следователю на дверь:

— Я сейчас занята, подождите меня в кабинете. Ирочка, — обратилась она к администратору, — проводите гостя. Предложите ему кофе.