Лоренцо

Он вонзает в меня свой член, ударяя по моей точке G. «Тогда кончи для меня, tesoro», — командует он, и я взрываюсь вокруг него, словно миллиард крошечных огненных вспышек одновременно вспыхнули в моем теле, каждая из которых запускает следующую в цепной реакции, пока все они не сходятся в одной сладкой точке между моих бедер, где он находится внутри меня.

Я кричу его имя. Все мое тело содрогается. Я заливаю его своими соками. Мой разум становится пустым, погружаясь в полубессознательное состояние, где все, что я могу чувствовать, — это удовлетворение, удовольствие и тепло. Лоренцо возвращает меня к реальности, рыча непристойные слова мне на ухо, пока он медленно трахает меня до беспамятства.

Лежа на руках у Лоренцо некоторое время спустя, я испытываю искушение замурлыкать, как кошка. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя такой счастливой и желанной, как сейчас. Может, никогда. Брэд покорил меня после нашей встречи. Он обещал мне весь мир. Но я не знаю, испытывала ли я когда-либо эту радость с ним — даже в самом начале, когда все было хорошо.

Я прижимаюсь лицом к его груди. «Это было невероятно, сэр».

Он бормочет что-то в знак согласия, проводя губами по моим волосам.

«Мне нравится называть тебя сэром. Я имею в виду, я думала, что мне это понравится, потому что я много читала о таком образе жизни, но я не думала, что мне это настолько понравится, понимаешь? Это было так горячо. И когда ты сделал это с…»

«У тебя действительно проблемы с тишиной, не так ли?» — усмехается он.

«Да, извини. Но у меня так много вопросов».

Он зевает. «Ты также слишком много извиняешься. Я собираюсь выдрессировать тебя и выбить из тебя все это».

Выбить из меня? Почему это наполняет меня волнением? «Да?»

«Хм. Но сейчас я просто хочу лежать здесь с тобой».

Мои щеки болят от такой широкой улыбки. Я не могу поверить, что так заканчивается мой ужасный день. «Мне нравится лежать здесь с тобой».

Он крепче сжимает меня, притягивая ближе, так что я практически лежу на нем. «Поспи немного, солнышко».

Глава 40

Лоренцо

Мия выглядела такой умиротворенной, лежа в моей кровати, что я оставил ее спать. Ей это нужно после того, что она пережила за последние несколько дней.

Сидя в своем офисе, я обнаруживаю, что мои мысли уплывают к ней, вместо того чтобы сосредоточиться на работе. Было так приятно засыпать с ней в своих объятиях и просыпаться с ее сочной попкой, прижатой ко мне. Мне хотелось разбудить ее, засунув в нее свой член, но мы еще не обсуждали согласие.

Легкий стук в дверь отвлекает меня от мыслей о Мии в моей постели. Мой член напрягается от осознания того, что это, вероятно, она за пределами комнаты. Мои мужчины не стучат так тихо.

«Лоренцо?» — кричит она, подтверждая мои подозрения.

"Входи."

Она входит в дверь, на ее лице огромная улыбка, а волосы все еще взъерошены после сна — воплощение моего ласкового имени для нее. На ней моя футболка, и, судя по очертаниям ее твердых сосков на фоне мягкой ткани, больше ничего. Я рычу в знак признательности.

«Вся моя одежда до сих пор упакована в коробки», — говорит она, увидев, что я разглядываю ее наряд. «Это лежало наверху твоей корзины для белья. Надеюсь, ты не против».

«Совсем нет. Иди сюда». Я отодвигаю стул и смотрю, как она идет ко мне. Она смотрит в пол, а не на меня.

Я тянусь к ней, как только она оказывается на расстоянии вытянутой руки, притягивая ее достаточно близко, чтобы я мог взять ее за подбородок и приподнять ее голову. «Почему ты не смотришь на меня, солнышко?»

Она морщит нос. «Я не уверена в правилах».

«Нет никаких правил. Пока. Мы должны их обговорить и прийти к соглашению».

Она улыбается шире. «Мы соглашаемся на них вместе?»

"Конечно."

«Мне понадобится стоп-слово?»

"Да."

«Я думаю, это должны быть бананы».

Смеясь, я выгибаю одну бровь. «Это не могут быть бананы».

"Почему нет?"

«Потому что это должно быть слово, которое ты обычно не произносишь. Ты слишком часто говоришь «бананы».

Ее карие глаза расширяются. «Серьезно?»

«Миа». Я провожу рукой по ее волосам и откидываю ее голову назад под идеальным углом. «Ты единственный человек, которого я знаю, кто говорит «бананы», когда на самом деле это означает «трахаться». Я целую ее мягкие губы, а затем отпускаю ее, чтобы она могла сесть на край моего стола.

«Я не всегда говорю «бананы», когда имею в виду другое слово», — напоминает она мне, и на ее переносице появляется розовый румянец.

«Выбери другое».

Она поджимает губы и смотрит в потолок. «Как насчет дыни?»

«Почему такая одержимость фруктами?»

Пожав плечами, она кладет в рот виноградину из миски на моем столе. «Полагаю, я фруктовый человек».

Она, конечно, нечто. Мои глаза блуждают по ее лицу. Она совершенно серьезна в выборе слов.

«Тогда дыня? Это может быть моим стоп-словом? Обычно я бы так не сказала. Я бы просто сказал дыня».

«Дыня подойдет».