Лоргар. Носитель Слова

Всадники-номады и колесницы неслись у бортов передвижной церкви, вздымая клубы песка. Наездники обменивались странно звучащими криками и пронзительным свистом. Весь караван, окруженный внешним кольцом из наземных яхт и солнечных экипажей, двигался навстречу стражникам Завета в темпе корабля-часовни, рассекавшего бархан.

Когда между формированиями осталось меньше полукилометра, от строя тарантисцев отделились два грузовика, над церковными стягами которых развевались длинные зеленые вымпелы переговорщиков. Повинуясь жесту пастыря, Аксата скомандовал остановить мобильный храм, однако патрули продолжали кружить рядом с ним, как серебристые орлы, охраняющие гнездо. На топе мачты подняли ответный зеленый флажок.

Грузовики, застыв в сотне метров от корабля-часовни, изрыгнули взвод солдат в простых серых рясах аколитов под бронзовыми пластинчатыми доспехами. Вооружение стражников составляли трезубцы и копья. Под их наконечниками, сверкавшими на последенном солнце, были закреплены громоздкие пулевики. У каждого бойца имелся переносной навес — два раздвижных шеста на спине с растянутым между ними куском ткани, — отбрасывающий тень на покрытую шлемом голову.

Вслед за ними высадилась женщина в изящной броне, украшенной золотом и рубинами. В одной руке она держала обнаженный тальвар, мерцавший разрядами энергии, в другой — старинный пистолет. Из ранца, цеплявшегося за ее спину подобно крабу, тянулись вдоль конечностей щупальца полуорганического экзоскелета.

Найро никогда раньше не видел столько археотеха за один раз. Стоявшая рядом Аладас пристально посмотрела на него. В глазах рабыни читалось сомнение.

Бойцы на палубе беспокойно забормотали, но Аксата, рыкнув на них, заставил нерешительные голоса умолкнуть.

Из шлема офицера стражников прозвучал ее голос, усиленный динамиками не менее мощными, чем рупоры мобильного храма:

— Я — стрелок-диакон Халь Аспоа, комендант Третьей башни. Вам запрещено ближе подходить к Тарантису. Если вы не измените курс, вас атакуют. Выживших обратят в рабство за прегрешения против Святой Церкви Сил.

Кто-то сдержанно усмехнулся. Резко обернувшись, Найро уставился на Л’сай.

— А нам какая разница? — сдавленно хихикая, проговорила женщина. — Надеюсь, хоть они вздернут Кора Фаэрона.

— Если что, нам гореть вместе с новообращенными, — напомнил ей старый невольник, обрывая веселье.

2 2 2

Пастырь с опаской наблюдал за приближением стрелка-диакона, держа руки на боках кафедры. За офицером следовали ползуны-тысяченожки, их турели с копьепушками вращались, держа на прицеле кружившие рядом эскорты каравана. Делегация остановилась примерно в тридцати метрах от борта, и красный песок накрыло черное пятно теней, отбрасываемых личными тентами.

Жрец включил громкославитель.

— Я — Кор Фаэрон, искатель Истины, Вестник Сил. Ты незаконно распоряжаешься этим свободным краем от имени Завета. У тебя нет морального права препятствовать мне исполнять долг, назначенный свыше!

— Где слуги Святой Церкви Завета, там и ее владения. Поскольку все мы — рукоположенные жрецы Завета, вокруг нас храмовые земли. Кощунственными речами ты не добьешься пропуска. Умолкни, или я оглашу тебя еретиком!

— Можешь попробовать, Неверная!

Переговоры зашли в тупик. Противоборствующие священники несколько секунд взирали друг на друга, пока Кор Фаэрон не заметил какое-то движение на палубе. Лоргар, поднявшись из темного трюма, обратился к пастырю:

— Дай мне поговорить с ними. Позволь им услышать Носителя Слова.

— Нет, — запретил жрец. — Эти неблагодарные создания не заслуживают Истины. Они просто бандиты в рясах! Нет никого омерзительнее людей, которые изменили Силам, но притворяются их защитниками!

— Я могу переубедить…

— Нет! Лоргар, ты должен извлечь важный урок из того, что случится тут. Проповедь — это оружие нападения. Мы должны принять, что обращение кого-либо в твою веру — акт духовного насилия. Никто не приходит к Истине по легкому пути. Никто поначалу не внимает Слову добровольно. Лишь страданиями плоти очищается душа. — Кор Фаэрон снова подключил рупоры: — Кощунствуешь здесь ты, варадешская карга! Убирайся из этого края, или я обрушу на тебя ярость Сил!

Аколит хотел возразить отцу, но не успел — стрелок-диакон Халь Аспоа вынесла свой приговор.

— Ты обвиняешься в ереси, тяжелейшем из грехов! — провозгласила она, пока из змееподобных транспортов выбирались все новые солдаты со злобно гудящими электрокопьями. Телохранители офицера направили оружие на мобильный храм, сама она прицелилась из пистолета в Кора Фаэрона. — Я очищу твое тело, судьбу же души определят Силы!

Пастырь скорее ощутил, чем увидел рывок Лоргара. Аспоа выстрелила, но через долю мига после дульной вспышки юный великан отразил поток фазированных частиц, вскинув на его пути фрагмент решетчатого настила. В другой руке Носитель Слова сжимал булаву, сработанную им перед погоней за мятежниками.

Шеренга церковников дала залп, над планширем засвистели пули. В ответ затрещали карабины и запели луки новообращенных.