Лоргар. Носитель Слова

Повалившись в песок, великан содрал с себя большую часть густой клейкой гадости. Когда он закончил, кое-где на его обнаженном теле проглядывало кровоточащее мясо. Лишь после этого Лоргар позволил Кору Фаэрону заняться его ранами. Аксате и остальным он приказал вернуться к каравану, забрав с собой столько чешуи и костей чудовища, сколько они смогут унести.

— И что с ними делать? — спросил капитан.

— Соберите знак, который укажет всякому путнику, что возле Мерины живет победитель Короля-Змия. Странники разнесут Слово гораздо быстрее и дальше, чем удалось бы нам.

2 7 1

— Что значит «вот и он»? — спросил Лоргар. Повернув крупную бритую голову, аколит с гримасой раздражения взглянул на Найро. — Я вижу только клубы пыли и дыма, а мои глаза острее твоих.

— Да, но в эту явь-главную ты больше ничего не различишь в легендарном Городе Серых Цветов, — отозвался слуга. Они стояли на носу корабля-часовни, сразу над передними двигателями. Старик всмотрелся в дымку песка и облаков на горизонте: — На следующую явь-подъем узнаешь почему.

Прошло девять дней после триумфа Носителя Слова над монстром, и за это время многие Отвергнутые стеклись под знамя пророка, которого они называли Призывающим Дождь и Убийцей Змия. Затем караван отправился через пустыню на Окраину: аколит спешил попасть в Варадеш, словно там у него была назначена встреча с Силами.

После разговора Найро и Лоргара паства Кора Фаэрона провела в дороге всю дремочь предсвета. Как и говорил старик, на первый настоящий тракт в знаменитый Святой город они выехали с наступлением утреня, когда лучи солнца коснулись верхушек утесов над океаном.

Там, чтобы не попасться на глаза жителям и стражникам Варадеша, встали лагерем десятки тысяч новообращенных. Их вожди продолжили путь к цели. Тракт, ведущий с Окраины, поначалу пустовал, так как большинство странников прибывали в город по прибрежным дорогам из Ассахора и Тезенеша. Над их машинами и повозками вздымалось столько копоти, сажи, пыли и дыма, что облако смога застилало Варадеш от подножия стены до верхушки самого высокого минарета. Из мутной пелены проступали лишь нечеткие очертания башен, над грязным туманом торчал шпиль главного храма.

Вскоре проповедники достигли равнины, где пески чудесным образом сменились террасами орошаемых рисовых полей и волнующихся нив. Существовали они благодаря таинственным ирригационным системам, сокрытым под землей. Установки фильтрации и обессоливания, запущенные предками колхидцев в Былую Эпоху, по-прежнему снабжали свежей водой почву в радиусе пятнадцати километров от города, но с каждым годом происходило все больше неизбежных сбоев и поломок. Когда-то плодородные участки, поросшие кустарником и бурьяном, выделялись подобно серым и красным пятнам на желто-зеленом ковре.

На пшеничных полях трудились невольники под присмотром расхаживающих туда-сюда надзирателей. Что касается рисовых делянок, требующих куда более внимательного и любовного ухода, то их распределяли между свободными крестьянами в обмен на верность Завету.

В небе парили пришвартованные дирижабли, чьи экипажи втягивали на длинных канатах мешки с мукой, сушеным рисом и прочими дарами «плодородной дуги». Их груз предназначался для отправки в Варадеш или продажи в других больших городах, пытающихся выжить на краю исполинского главного континента Колхиды.

Глядя на рабов, Найро размышлял о том, как по прихоти Сил попал в услужение к Кору Фаэрону, а не сюда, под кнут головорезов Завета. Он указал на ближайшее поле, где зеленела кукуруза, а мужчины и женщины выдергивали сорняки между ровных грядок:

— Лоргар, я мог бы оказаться на их месте. Жить под ярмом церковников и однажды умереть на одной из этих плантаций.

— Но все сложилось иначе: Силы привели тебя ко мне, — отозвался аколит. Догадавшись, о чем хочет побеседовать старик, он покорно задал вопрос: — Как ты встретился с Кором Фаэроном?

Не успел Найро подобрать слова для ответа, как со стороны кафедры донесся возглас проповедника, привлекший всеобщее внимание. Жрец обратился к своей пастве.

— Мы неподалеку от заповедника змиев, — предупредил он. — Будьте бдительны, ибо сам воздух здесь отравлен их самодовольством. Не доверяйте никому, кто бы ни встретился нам: среди них не будет сподвижников нашего кредо. Тут каждый раб — око Завета, любой торговец — ухо Церкви. В этих краях не рады слышать имя Кора Фаэрона, поэтому говорите всем, что путешествуете под началом Кора Адаона. Если возможно, ничего не упоминайте о нашей цели или хотя бы рассказывайте как можно меньше. Мы — простые искатели мудрости, вернувшиеся из миссионерского паломничества в пустыню… Так, Лоргар! Не показывайся на палубе! Нельзя, чтобы перед нашим появлением расползлись слухи о великане, идущем к Священным Башням.