Лоринг

— О, пресвятая… — пробормотал мужчина и недовольно нахмурился, — вы что, дикарь? Только животные спят в таком… виде!

— Я собирался вообще-то… — но мне не дали договорить.

Он забрал саквояж из рук женщины, которая закрыла лицо руками.

— Держите!

Мне в руки попал кусок белой ткани, которая при тщательном рассмотрении оказалась короткими, до колен, штанами.

— Это мой костюм?

— Это ваше нижнее белье! Такое носят приличные люди, — процедил сквозь зубы мужчина. — И раз уж вас нужно нарядить соответственно обществу, то начинать нужно именно с белья.

— Сомневаюсь, что у меня будет повод продемонстрировать эту вещицу нынче вечером, — лишь из-за сочувствия к скромнице, которая все еще боялась вздохнуть и открыть глаза, я напялил на себя подштанники, вмиг ощущая, как стало тесно, но куда теплее.

— Не говорите глупостей! Белье джентльмена никто не должен видеть.

Он достал из саквояжа обрез роскошной шерстяной ткани серого цвета в едва заметную зеленоватую полоску. Теперь, когда в его руках появилась измерительная лента, стало ясно, что передо мной портной. Пока он замерял мою талию, бедра, грудную клетку, плечи, длину рук и ног, его пришедшая в себя помощница сняла чехол с того самого предмета, который принесли рабочие. Как оказалось, ко мне в камеру притащили швейную машинку с ножной педалью.

— Мне никогда не доводилось работать в таких условиях, в такие сжатые сроки! — причитал портной, записывая мои параметры в блокнот. — Я не могу дать ни одной гарантии по результату! Но мое имя и есть гарантия!

Я не слушал его ворчание, но был рад, когда к подштанникам добавилась уже готовая рубашка. Больше ничего надеть мне не дали. Разложив отрез ткани на столе, портной принялся кроить ее, продолжая ворчать, что работать без выкройки нереально. Спустя полчаса я стоял в брюках, сколотых булавками. После этого они отправились под иглу швейной машинки. Под ножкой помощницы заходила педаль, зажужжали канаты, приводящие в движение механизм, игла принялась за работу. Я несколько раз пытался улизнуть из камеры, но всякий раз портной ловил на пороге и напяливал на меня то рукав, то жилет, то манжету.

Наконец, сославшись на необходимость воспользоваться уборной не на глазах у дамы, я надел свои прежние штаны и выскочил вон. Перепрыгивая на лестнице через несколько ступенек, я едва не сбил с ног поднимающуюся Илайн. Она возмущенно охнула, и тут же повторила этот возглас с удивлением, когда увидела меня в сползающих брюках и нижней рубашке.

— Вы что, решили сбежать? — нахмурилась она.

— Прошу, не выдавайте! В моей камере маньяк похуже вашей Ртутной Крысы. Он доведет меня до нервного тика.

С лица Илайн тут же слетело подозрение, и она мило засмеялась:

— Вилсон предупредил, что привел к вам портного, но я надеялась, это шутка.

Она тут же посерьезнела и сжала мой локоть.

— А теперь говорите, что происходит? — прошептала она. — К чему этот маскарад?

— Леди Коллинс, зачем вы отвлекаете сквайра Лоринга? — по ступенькам неторопливо поднимался Вилсон, чье появление вынудило Илайн отпустить меня и посторониться. — Джентльмену полагается иметь больше чем один комплект одежды, разве нет?

— И обычно джентльмен сам платит за обновление гардероба, — с улыбкой, которая не прибавила градусов ледяному тону, произнесла девушка. — Или Двор Венаторов теперь содержит единственного местного заключенного?

— Лоринг неоднократно доказал, что способен принести пользу делу, — Вилсон остановился рядом с нами, заложил руки за спину. — Не вижу ничего дурного, чтобы поощрить его таким образом. Или вы предпочитаете, чтобы свои завтраки и обеды он оплачивал из украденных денег?

Илайн бросила на меня тяжелый взгляд, будто обвиняла в чем-то, и, приподняв подол юбки, стала спускаться. Вилсон дождался, пока ее шаги стихнут, и повернулся ко мне:

— Что вы успели рассказать?

— Ровном счетом ничего. Ваше появление помешало. Разве не стоило предупредить, что это дело не терпит разглашения?

Вилсон прищурился, рассматривая меня так же, как только что Илайн. Им всё не терпится в чем-то меня обвинить. Вероятно, это инстинкт сыщика, у которого на расстоянии вытянутой руки стоит вор.

— Пока не распространяйтесь об этом, Лоринг. Я не хочу, чтобы вести о том, что в дом Энтони идет бывший вор, обогнали нас.

Эти слова заставили меня напрячься.

— Вы имеете в виду, что кто-то из ваших же людей может распространить эту сплетню?

— Я имею в виду, что нужно помалкивать. До поры. Ясно?

Наша милейшая беседа была прервана появлением разгневанного портного. Он кричал, как испуганная курица, и размахивал руками. Под тихий смех Вилсона я пошел обратно в свою камеру.

Это казалось практически невозможным, и все же мой костюм был готов за час до планируемого выхода. Когда приехал старший сыщик, я был при полном параде: в белоснежной рубашке с воротником-стойкой, с шелковым платком под шеей, в жилете, в узких брюках, которые, как мне чудилось, выставляли на всеобщее обозрение форму моего зада, и в пиджаке, из-под рукавов которого торчали накрахмаленные манжеты.