Лорнет герцогини де Рошфор

– Да, Семибратов! Артур Семибратов! Мне очень нужно с ним поговорить! Очень, очень нужно! Это… это буквально вопрос жизни и смерти… смерти. Как – нет такого? Не может быть! Вы что-то путаете! Семибратов, я сказала…

Тут она заметила приоткрытую дверь и захлопнула ее, так что больше я ничего не слышала.

Вдруг парень, который сидел прямо передо мной, вскочил и смущенно пробормотал:

– Девушка, садитесь, пожалуйста!

Я удивленно взглянула на него, но не стала спорить и села. Раз уж попался такой воспитанный человек, надо пользоваться. Когда еще так повезет…

И тут же сидевшая рядом женщина наклонилась ко мне и сочувственно спросила:

– Какой месяц?

– Что? – переспросила я удивленно.

– Ну, на каком ты месяце? Третий, наверное?

– Ну да, третий… – подтвердила я, поняв, что меня приняли за беременную.

– Ну да, меня на третьем тоже жутко тошнило… наверное, мальчик будет.

Ясно.

От этих воспоминаний я так побледнела, что меня приняли за беременную. Поэтому и парень уступил место. Ну и ладно. Хоть доеду с комфортом, в кои-то веки…

Я прикрыла глаза…

И снова передо мной замелькали картины давно прошедшего.

Казалось бы, благополучно забытые, они снова проступили, как фотографии в проявителе.

Точнее, как темная комната, в которой включили свет, перед тем открыв дверь.

Массивную резную деревянную дверь, которую очень давно закрыли на замок.

Тогда, двадцать лет назад, я проснулась среди ночи от какого-то шума.

Видимо, родители опять ссорились. Последнее время это случалось все чаще и чаще.

Они кричали друг на друга, стараясь приглушить голоса, чтобы не разбудить меня. Можно сказать – кричали шепотом… Я натянула на голову одеяло, чтобы не слышать их голосов.

Потом что-то упало, послышался звук удара, хлопнула входная дверь, снова что-то упало…

Я начала уже засыпать, как вдруг к двери моей комнаты кто-то подошел. Шаги были мужские, и я подумала, что это отец идет проведать меня, проверить, что я сплю, что они не разбудили меня своей полуночной ссорой.

Я закрыла глаза – пусть думает, что все в порядке, что я не проснулась…

Дверь скрипнула и открылась.

Я услышала приближающиеся шаги… и поняла, что это не шаги отца, что в мою комнату вошел совсем другой человек. И еще запах, очень сильный запах. Совсем не папин. От папы пахло табаком, но чуть-чуть, даже приятно, еще мылом и еще чем-то острым.

От этого же человека пахло звериным потом и еще чем-то противно-сладким. Но не едой.

Откуда в нашей квартире посреди ночи чужой человек?

Я испуганно открыла глаза…

В комнате было не то чтобы темно, потому что я с детства боялась засыпать в темноте, и как раз на прошлый Новый год родители подарили мне ночник в виде лягушки. Лягушка была забавная, с ней я всегда засыпала спокойно.

И теперь в зеленоватом свете ночника я увидела вошедшего.

Это, конечно, был не отец.

Это был незнакомый мужчина, с капризно изогнутыми губами, красивым, холеным лицом, которое немного портил приплюснутый, как у боксера, нос.

Незнакомец перехватил мой взгляд, недовольно поморщился, поднес палец к губам и тихо вышел из комнаты…

И только тогда я вспомнила, что однажды уже видела его – он разговаривал на улице с мамой, кажется, он был чем-то недоволен, но, когда я подошла ближе, его уже не было, мама стояла одна, с каким-то странным выражением лица…

Я снова задремала – а потом проснулась оттого, что в квартире раздавались незнакомые громкие голоса, двигали стулья, что-то роняли и переставляли.

Я приподнялась на кровати, и в это время в мою комнату снова вошел незнакомый человек – на этот раз действительно незнакомый, в новенькой сине-серой форме, с молодым веснушчатым растерянным лицом. Он подошел к моей кровати, сгреб меня в охапку, завернув в одеяло, потащил к двери.

– Что такое? Что случилось? – испуганно пробормотала я, пытаясь высвободиться из его сильных рук.

– Спи, девчоночка, спи! – отозвался человек в форме. – Спи, закрой глазки! Не надо тебе это видеть! – И он закрыл мое лицо краем одеяла и вывел в коридор.

Я слышала какие-то тревожные, озабоченные незнакомые голоса, но ничего не видела и ничего не понимала. Машинально шаркая ногами в сползающих тапочках, я шла куда-то, не зная направления. В коридоре пахло чем-то неприятным, приторно-сладким, от этого запаха меня повело в сторону.

– Осторожно! – Сильные руки подхватили меня и подняли в воздух.

Только перед самой дверью край одеяла чуть приоткрылся, и я увидела на полу прихожей свою собственную тапочку, испачканную чем-то красным, похожим на вишневое варенье.

Тот самый парень в милицейской форме осторожно, заботливо поправил одеяло, вынес меня на лестницу, прошел в соседнюю квартиру и только здесь наконец открыл мое лицо.

Я оказалась у соседки, тети Али. Она торопливо вытирала слезы, потянулась ко мне.

– Горе-то, горе какое! – проговорила она. – Бедная девочка… бедный, бедный ребенок!

– Потише вы! – оборвал соседку парень. – Не говорите ей ничего, завтра с утра в школу отправьте, вот тут портфель и вещи ее… Главное – молчите!

– Да что ж я, не понимаю, что ли… – возмутилась тетя Аля, но дверь хлопнула, и мы остались одни.