Лось 2

К тому же девушка была крепко нацелена на брак. Тут, собственно, почти все такими были — восемнадцать лет, возраст иллюзий, но конкретно эта особь женского пола с какого-то хера настроилась на брак со мной! И по всем признакам где-то в своих планах уже дала кличку нашей собаке, которую мы заведем лет через пятнадцать семейной жизни, чтобы иметь хоть какие-нибудь темы для общих разговоров. И вела себя со мной периодически так, словно эта самая собака уже издохла от старости.

Нахуй-нахуй такое счастье! Если даже забить на недвусмысленный приказ сверху — "не влюбляться и не жениться", связывать свою дальнейшую жизнь именно с ней меня не прикалывало.

Но приказ был отдан только мне, до Ирины его довести забыли. Или довели, но он в прелестной блондинистой головке не задержался. Необременительное и даже приятное на первых порах знакомство грозило перерасти в серьезные такие жизненные осложнения. Рецепт решения проблемы мимоходом подсказал Володя из качалки — как-то после тренировки в ответ на шутку я не выдержал и высказал в раздевалке все, что я думаю о сложившейся ситуации, когда за каждым подходом велось пристальное наблюдение и контроль: "Лосик, аккуратнее!", "Мишечка, ты можешь повредить спину!", "Пошла отсюда!" (последнее, понятно, не мне, а посмевшей посмотреть в нашу сторону тренеру).

— Закрути роман с кем-то выше. И постарше. Липнуть будет, но уже не так, — высказав идею, Владимир отвернулся обратно к Рустаму, продолжив вполголоса обсуждать что-то свое.

— Что, просто завести отношения с кем-то? — громко озвученным вопросом я вновь привлек внимание парней

— Не просто! — уже Рустам отвлекся от приятеля и ответил мне, — Просто только кошки родятся! Эта твоя Ирина явно не из бедных — один костюмчик для тренировок рублей на семьсот. Такой дорогу перейти решится не каждая. Но только она не элита, поверь, я тут на многих насмотрелся! Вполне можно найти тот камень, на который наткнется коса.

Мысль отгородиться от Соль другой бабой показалась соблазнительной. К тому же термин "постарше" ужаса не вызвал — при внутреннем возрасте за полтинник все, кто младше, — уже молодухи. Совсем на "ровесниц" меня, конечно, не тянуло, но двадцать пять — тридцать пять — вполне!

С реализацией несложного на первый взгляд плана возникли трудности (а ведь, казалось бы, престижный донельзя университет, вокруг сплошь богатенькие Мальвины!): подойти к кому-либо еще "благодаря" навязчивой опеке Ирины вышло невозможным. Да и сама Соль оказалась местной Собчак — мамашка ее не губернаторствовала (для этого надо было с другой фамилией родиться), но вращалась где-то очень близко к властным кругам. Замминистра чего-то в Питере. Причем такая замминистра, которую ни обойти, ни объехать — сидела на какой-то ключевой должности. И ссориться с обеими Солянками, отбивая потенциального мужа/зятя, духу ни у кого не хватало.

Спустя совсем немного времени почувствовал, как обкладывают по всем фронтам: раньше хоть в бассейне удачно знакомился, заводя короткие необременительные интрижки — его посетительницы, по-моему, туда только затем и ходили. Но и эти связи вскоре прекратились — для сведения их на нет вовсе не надо было гоняться за каждой пловчихой по отдельности, оказалось достаточно одного звонка владелице комплекса из администрации города с намеком на частые проверки на предмет санитарной, пожарной и прочей безопасности. И теперь уже сами смотрительницы не подпускали ко мне никого ближе, чем на десять метров. Плавать стало легче, не спорю, выделенная дорожка тому способствовала, но и за пределами водной поверхности меня обходили по дуге.

Макс над моими перипетиями ухахатывался, но, крепко стреноженный Юлией, в новые авантюры не влезал, да и не хотел, наверное. Вот и выходило, что при наличии трех среднестатистических баб на одного мужика, любить я все чаще мог только Дуньку Кулакову.

Осень, общая депрессия и отсутствие секса привели к тому, что я срывался от проскакивающего в эмоциях Ирины снисходительного "да куда ты денешься!", бесился и лаялся с Соль, отстаивая право на свободу, и сбегал от нее при первом удобном случае.

Уж где только не долдонили про гнилой питерский климат, но тут даже старожилы плакались, что погода их доконает. Конец ноября выдался особенно мерзким, а купленная не от большого ума (признаюсь — и от невеликих финансов) курточка из искусственной кожи (я же не мерзляк!) от стылого промозглого ветра не спасала. Воровато оглядев улицу, выискивая машину Соль, нырнул в кондитерскую согреться горячим чаем. Заходить один в такие заведения я вообще-то не любил, в них ко мне вечно начинали пристраиваться озабоченные дамочки, а в последнее время еще повадилась заходить следом как бы невзначай Ирина с подругами, но сейчас даже ее компания казалась мне меньшим злом, чем грозящие перерасти в полноценный насморк задубевшие сопли.

Высыпал мелочь на стойку и получил в руки вожделенный напиток. Жить сразу стало значительно веселее. Буфетчица зазывным жестом поправила выбившийся из прически локон (клал я на ее ужимки!):

— Еще что-нибудь?