Лось 3

— Давай в следующий раз ты не будешь ничего загадывать, а просто объяснишь все? Желательно ртом и вслух! Я очень примитивно устроен, любые непонятки мне лучше объяснить!

— Иди ко мне! — вместо оправданий произнесла Натали, — Сглупила, не отрицаю. Но можно с тобой я побуду глупенькой? Я устала быть умной!!!

— Спи, мое сердце, — произнес я спустя два часа, вставая и укрывая Натку тонким одеялом, — Я буду умным за нас двоих!

Беренгольц возник за плечом неожиданно, наплевав на все системы охраны, — невзрачный безэмоциональный мужчина как-то пронизывал все кордоны, вплоть до неотлипающей Сони.

— Поздравляю с венчанием, — едва слышно произнес он.

— Спасибо, есть что-то для меня?

— Вот доклад! — протянул он мне стопку листков, — Архитектора в минус?

— Решение оставляю за собой! — оборвал его планы, — Следующее задание — «Курьерские перевозки»! Делайте что хотите, но никаких упоминаний о Лосяцких у них не должно остаться.

— Будет сделано!

— Моя сестра Вика там какое-то время работала.

— Считайте, что не работала.

— Ты все понимаешь?.. — пытливо спросил у Арни.

— «Курьерские перевозки» переживают не лучшие времена, Закроются. Насовсем.

— Евстигней? — спросил по еще одной интересующей меня теме.

— Из нашей службы не уходят — уносят вперед ногами.

— Арни?! — не захотел я терпеть его экивоков.

— Не был. Не рождался. Не существовал. Чего не кажешь о его архиве… Занятные бумаги…

— «Курьерские перевозки»! — повторно напомнил пьянеющему от размаха дел помощнику.

— Три дня!

— Три! Отсчет пошел!

— С молоком? — дрожащие руки Надежды Петровны щедро окропляли блюдце потеками коричневой жидкости, льющейся из чайничка мимо чашки. В мрачноватой гостиной ржевского особняка Сомова она встретила меня одна — остальные Рюриковичи вместе с моими женами сейчас толкались в госпитале, где их августейшая бабка почувствовала ухудшение состояния. Я же ненадолго покинул штаб, свалив всё на Турбину-старшую, откликаясь на приглашение новоявленной родственницы.

— Черный. Спасибо.

— Одна моя знакомая посоветовала мне быть с вами краткой и искренней. Я последую ее совету: вычеркните нашу семью из очереди наследников! Мы вне игры. Если нужно, я дам вам любую расписку, подпишу и обнародую отречение от претензий за себя и своих потомков. Выполню любое ваше требование.

— Мадам, я похож на кровожадного монстра?

— Человек, по приказу которого убили за четыре дня шесть тысяч человек?.. Похожи. — Собрав остатки достоинства, твердо ответила великая княгиня.

— Пять с половиной, — поправил ее.

— О! Это многое меняет! — парировала тетя моих жен.

— Почему эти вопросы вы обсуждаете со мной, а не с вашей племянницей? Наследница она.

— У меня сложилось впечатление, что Света воспринимает вас совсем не так, как я, пребывая в некоем своём мире. Или виновато ее состояние, делающее ее невнимательной. В отличие от вас, понявшего меня с полуслова, она меня просто не поймет. Не сомневаюсь, благодаря вам правление Светланы Первой войдет в историю. А сейчас я просто прошу поверить: мои дочери вашей жене не конкурентки, никогда ими не были и не станут. Как и я. Мы с Виталием Марковичем увлечены искусством.

— Искусство — тоже ценный в умелых руках инструмент…

— Искусство — вне времени и пространства, — возразила средняя из сестер-тройняшек, — Хотя охотно отзывается на злободневные темы. Уверяю вас, авангардных выставок и спектаклей, посвященных «разоблачению узурпатора», в моем видении мира не состоится.

— Мадам, — успокоил ее, — Я рад, что у моих жен такая умная и осторожная тетушка!

Из коридора послышался шум, на который мы оба отвлеклись.

— Вот ты где! — послышалось из дверей, в которые трудом втиснулась инвалидная коляска, — Неожиданно… — отреагировала теща на мое присутствие в комнате.

— Вот, захотела познакомиться поближе…

Присутствовать при разговоре двух копий оказалось занимательно. Надежде Петровне я уже был представлен на весеннем марафоне раутов — из трех сестер она одна активно тусила вместе с мужем, действительно щедро покровительствуя людям искусства, а вот остальных сестричек — собственных нынешних тещ впервые увидел на похоронах Сомова, еще там поражаясь, насколько они похожи. Но в соборе у меня не было возможности разглядеть их внимательно, а потом, как все помнят, мне стало немножечко не до наблюдений.

Даже Масюнин взгляд художника пасовал, мечась от одной женщины к другой. Понятно, что сейчас я их не спутаю — одного цвета, но разные по покрою платья и главная примета — коляска. Но, чует моё сердце, явись сюда младшая великая княгиня, различать их с Надеждой Петровной начну не сразу.

— Наш герой недели! — постановила Светина мать, тоже окончив моё изучение, — Садитесь, в ногах правды нет.

— Как нет ее и в других местах, — отозвался привычной присказкой, усаживаясь обратно на винтажный стул у чайного столика.

— Остроумный?.. Неплохо.

Так и подмывало добавить: «Я еще на машинке шить умею!», но сдержался. Во-первых, не умею, а во-вторых, шутки все равно не поймут.

— Умеющий помолчать… — иронично продолжила теща перечень моих достоинств, — Золото, а не мужчина!