Лось 3

Мог бы. Продумывая наш с Натали тандем, я так и рассчитывал: она по гражданской части, а я по боевикам. Так мы бы дополняли друг друга, и мне не пришлось бы выслушивать бесконечный треп матрон про наделы, удои и прочую хреномудию, но не срослось. Как бы ни пошатнулось положение Скоблева с частичным обрушением кланов, сохранившегося влияния ему хватало, чтобы все еще оставаться значимой фигурой, на любом вечере собирая вокруг себя цвет армии. На волне умело срежиссированного интереса к нашему специфическому полку, я бы легко смог оттянуть часть внимания на себя, завязав личные знакомства в их среде, но рядом с отцом почти всегда присутствовала старшая дочь — Светлана. Мне ее общество не мешало — свой выбор из двух сестер я уже сделал, — но оно неизменно раздражало Натали. А разраженная Натали — это новая порция упреков и подозрений.

— Пошли, представлю тебя паре личностей! — предложила полковник.

— Пошли! — плюнул на последующую головомойку. Вопрос: «А оно мне это надо?» — вставал последнее время все чаще. Лучше бы что-нибудь другое так же часто вставало!

Никогда не подозревал Елену в деликатности, но напрямую вести меня к Скоблевскому кружку она не стала, представив другим, не входящим в его состав людям.

— Маршал Утробина Андрияна Евстроповна, — шепнула она прежде, чем подтолкнуть меня к тучной женщине, — Министр обороны, в военное время — главнокомандующая. Княгиня, но не урожденная, а жалованная.

Упрощенный церемониал приветствия и представления — по настоянию невесты я сегодня был в гражданском (сука, тысяча рублей портному за пошив костюма — куда катится мир?!), — потом короткий разговор, но все же изрядно приправленный интересом со стороны собеседницы. Отход прямиком в объятия Младшего и его неизменных спутниц — Заек.

— Не продешеви! — разражено встретил меня Серега.

— Серый, что я опять не так делаю?! — тихо прорычал я.

— Краснова — из блока Скоблева, это всем известно. Показав, что ты принимаешь ее поддержку, ты только что записал себя в их сторонники. Учитывая, что пришел ты сюда с Натали, смотрится чертовски некрасиво.

— А объяснить мне это до, а не после — язык бы отсох?!

— Никто же не знал, что ты на такой простой развод поведешься!

— Это для тебя он простой, а для меня…

— Ладно, сейчас подумаю, как исправить! — Младший усиленно завертел головой, выглядывая кого-то в фойе театра.

— Натали усиленно таскает меня то по своим подружкам, то по каким-то матронам, которые вкрадчиво смотрят в глаза, несут ахинею про какие-то земли, заводы, виноградники, безмерные благодарности, но в пределах разумного… а потом тут же фальшиво начинают жалеть меня или ее. Бесит!!! А тут хоть впервые познакомился с теми, с кем хотел. Но тут же выясняется, что сделал это не так, как надо! Серый, скажи мне — что я вообще здесь делаю?!

— Завтра поименно мне список, кто и как тебя жалел. И не вздумай сказать, что забыл — я помню, какая у тебя память!

— Зачем тебе?

— Зайки, ласточки мои! Найдите нам выпить! — отослал он греющих уши подружек. Те недовольно посопели, но все же отошли к бару. Класс! Вот это дрессировка! Меня бы они скорее сами послали за напитками!

Каюсь, не хотел, но пробормотал последнее вслух, за что сразу же уцепился потомственный шпион:

— Скажи, там, в твоем родном прошлом, женщин ведь было намного меньше?

— В Бирске? Понятия не имею, у меня амнезия. Но, судя по последнему визиту, так же, как и везде.

— Когда-нибудь я все же вытрясу у тебя все твои тайны, — вздохнул он и продолжил, — Но сейчас отвечу на незаданный вопрос: времена рыцарства и прекрасных дам давно позади. Мне нравятся они обе, но я к ним отношусь именно так, как они ожидают: не делаю им поблажек на пол.

— Сказал мне человек, неделю не разговаривающий со мной после того, как я их отправил в бой!

— Сказал мне человек, неосознанно подающий руку любой даме независимо от ее положения при выходе, — парировал Младший, — Пропускающий ее вперед. Открывающий перед ней двери. Уступающий место. Придерживающий при женщинах свой грязный язык. Из какого ты века? Девятнадцатого? Восемнадцатого?

«Итицкая сила! Никогда не думал, а меня, оказывается, правильно воспитали!» Неожиданно вспомнился рассказ одной одноклассницы, причем не самой плохой девчонки: «Ехали мы с отцом в трамвае. Вагон не переполненный, но сидячих мест нет. На одной из остановок в вагон зашла компания цыганок. Одна из них была беременной, и отец, без раздумий, уступил ей место. Цыганке! Которую я за человека-то не считала и не подумала бы встать!» Одноклассница тогда призналась, что по-новому взглянула на родителя. А я удивился ее реакции: это же нормально — уступить беременной женщине место?