Лошадь на даче

Стоял он тогда все в том же клубе ВВС. Когда я его увидела — сразу влюбилась, честное слово. Небольшого роста, но ладно скроенный, стройный и мускулистый, вороной с белыми отметинами — он был для меня сказочным конем, лошадью мечты. Со временем влюбленность перешла в любовь, а со стороны коня — в доверие и уважение.

Тетя Шура с мужем ухаживали за Гошей, а я мчалась к нему в деревню сразу, как приезжала с работы домой. Выходные я проводила на конюшне. Сколько дорог мы прошли, сколько испытаний. И никогда Геолог меня не подводил, а если что и случалось, то лишь по моей вине.

Он многому меня научил. Раньше мне говорили, что у меня «мягкая» рука, но Геолог счел ее все же слишком жесткой, настоял на том, чтобы управление было «на ниточках». У этого коня есть огромное достоинство: он доверяет всаднику, если его попросить (не хлыстом, конечно), он пойдет и на незнакомый страшный мостик, и через бурлящий ручей прыгнет, и в брод с отвесного берега зайдет. Отличная полевая лошадь, бесстрашная и верная. Когда в первый раз я с него упала (в лесу меня выбило из седла низкой веткой), он сперва побежал к дому, но потом, услышав мой зов, вернулся, дал на себя забраться. За Буяном в этом случае мне бы пришлось идти домой пешком.

Летом в деревне — раздолье, Шура с Мишей пасли коров, брали с собой Гошу, он гулял сам по лугу, который был прямо за воротами конюшни. Всегда его можно было спокойно взять на недоуздок, привести в конюшню, чтобы поездить. Иногда я помогала хозяевам пасти коров верхом. Увлекательное занятие, и Гоша любил гоняться за буренками, а те скакали от него галопом.

Но все проходит. И со временем мы поняли, что лучше все-таки держать коня дома. Построили конюшню на участке сразу на двух лошадей, пришла пора покупать еще одного. В компании ездить веселее, и папа тоже решил заняться ездой. Правда, его пороху хватило ненадолго.

Буян, как я уже писала, был куплен в «Матадоре» у Сергей Никулина. За обоих лошадей я платила (с торгом) по пятьсот долларов. Суммы, несопоставимые с затратами.

Бунька, как я его стала называть, показал себя отличной полевой лошадью, хотя и не такой выезженной, как Геолог. Его «буйство» выражалось в том, что он, скучая один в конюшне, все время ржал. Приходилось его запирать, закрывая все окна и двери, чтобы не нервировать соседей. Не терпел он одиночества. А Геологу, оказалось, компания Буньки не доставляла особого удовольствия.

Буян прыгал не так хорошо, как Геолог. Гоша вообще любит это занятие, несмотря на бельмо на одном глазу отлично прыгает до 120. Выше я его не заставляла. Зато Бунька очень хорошо смотрелся, как миниатюрная вы-ездковая лошадь. Ксения Рябова, чемпионка по инвалидному спорту, даже тренировалась на нем.

Гнедой любил пошалить, побуянить. Он вообще был довольно пуглив, в отличие от Гоши. Однажды мы были в ночном с группой ребят из «Реннена». Часа в три ночи я подошла проверить лошадей, которые стояли на привязи на краю поля. Бунька был привязан за ошейник на корде. Услышав меня, появившуюся из темноты ночи, он дернулся, карабин лопнул, и Буян поскакал на поле. Он подбегал к другим лошадям, звал их играть, не слушал наши причитания, убегал от ловцов. Я носилась за ним, но все тщетно. И вот бегу я, глядя на темнеющий вдали корпус коня, который подошел к какой-то лошади, и вдруг лечу под землю, в колодец с водой. И тут мне пришли в голову слова Канта о звездном небе над головой и моральном законе внутри себя. Больше ничего не было видно, слышались голоса ребят. Они быстро нашли меня, мокрую по пояс, помогли вылезти из ямы. Хорошо, что в колодце не было мусора, и он был неглубоким!

Буяна поймали так: два парня взяли длинную веревку и зашли с двух сторон, держа ее как сеть. Остаток ночи конь провел спокойно, стоя, как и положено в походе, на привязи.

Когда у меня родилась дочь, я еще какое-то время ездила на гнедом, но вскоре поняла, что две лошади для меня — много. Пришлось с Бунькой проститься. Сейчас он работает иппотерапевтом недалеко от Москвы, катает больных детишек и лечит их. Дети его очень любят, а он их бережет.

История моих взаимоотношений с лошадьми еще не дописана. И в какие дебри заведет меня любовь к лошадям — одному Богу ведомо!

Деревня русская цвела,
Сиренью белою покрылась.
Я будто здесь всю жизнь жила,
И жизнь другая мне приснилась.
Там скучных буден стук колес,
Мой поезд мчит без остановок.
Здесь — с гривой спутанных волос "
Играет пегий жеребенок.
Я все смогу преодолеть,
Пока есть в мыслимых пределах
Дорога, что уводит в степь,
И сад в сирени шапках белых.

История дальневосточного мустанга

Дневник Ольги и Евгения Макаревич, Владивосток